Когда мы встретимся вновь
Шрифт:
– Да. Вполне.
Он замолчал, а спустя мгновение неожиданно предложил.
– Я иду к Сюзанне. Ты со мной?
Шарль принялся быстро приводить себя в порядок.
– Если ты приглашаешь – разумеется, пойду. Но… Ты действительно хочешь пойти к ней сейчас? Мне кажется, ты чем-то сильно расстроен. Может, тебе лучше побыть одному, а Сюзанну навестим позже?
Терри равнодушно повел плечом и досадливо поморщился. – Со мной все в порядке. Просто я хочу кое-что сделать. И хочу это сделать именно сегодня. Это очень серьезный шаг, и я буду рад, если в эту минуту рядом со мной окажется друг. По спине Шарля пронеслась холодная дрожь беспокойства, он нервно поежился и внимательно посмотрел на Терри. – Звучит устрашающе, – пробормотал он, натыкаясь на привычную отрешенную зеркальную
Отчаявшись понять, что происходит, он быстро провел расческой по волосам, схватил пиджак и поспешил следом.
– Здравствуй, Терри. Добрый вечер, месье Шарль, – поприветствовала их миссис Марлоу, гостеприимно распахивая двери. – Мы ждали вас. Проходите, пожалуйста. В ответ на проявленное радушие Терри ограничился своим обычным “добрый вечер”. Зато Шарль изумленно воззрился на суетящуюся вокруг них женщину. Конечно, миссис Марлоу всегда радовалась их приходу и была исключительно приветлива и предупредительна, но сегодня это было нечто большее. Шарль задумчиво посмотрел на нее, пытаясь понять, что именно не так в их радушной хозяйке, и тут его озарило: в этот раз миссис Марлоу была не просто приветлива, она буквально лучилась счастьем, словно ребенок, засыпающий в канун рождества в предвкушении волшебства. “Что-то случилось? Неужели Сюзанне стало лучше? Господи о чем ты, де Шарни? Каким это образом ей может стать лучше, сам подумай? Разве что новая нога отрастет. Но это невозможно. Скорее всего, просто получила какое-то хорошее известие, вот и радуется. А почему, собственно, нет? Почему миссис Марлоу не может получить хорошую новость и порадоваться ей? И совсем необязательно это должно быть связанно с Сюзанной! Этот белокурый ангел настолько задурил тебе голову, что ты уже и думать ни о чем, кроме нее, не можешь. Возьми себя в руки, Шарни. Сюзанна принадлежит Терри, а Терри – твой друг. Ты не можешь отбить девушку у своего друга. Это подло. Так что успокойся и держи себя в руках!” – Здравствуйте, миссис Марлоу, – наконец, вспомнив о вежливости, пробормотал молодой человек. – Мы тоже очень рады вас видеть. Тем более в таком прекрасном настроении. Надеюсь, мисс Сюзанна пребывает в добром здравии и в столь же прекрасном настроении? Миссии Марлоу лишь загадочно улыбнулась в ответ и коротко заметила: – Сюзанна в гостиной.
В гостиной Шарля ждал еще один сюрприз в лице матери Терри. Он очень уважал мисс Бейкер, но встречались они крайне редко. А в этом доме он видел ее впервые. Но, тем не менее, факт оставался фактом. Элеонора уютно устроилась в углу дивана с чашкой чая в руках и неторопливо пила чай. Она вела себя настолько спокойно и естественно, как будто приходила сюда ежедневно. Правда, присмотревшись, он заметил, что актриса отнюдь не так спокойна, как кажется. Длинные изящные пальцы, держащие чашку, побелели от напряжения и слегка подрагивали, меж бровей пролегла едва заметная морщинка, а изумрудные глаза смотрели напряженно, почти тревожно.
Сюзанна сидела на своем обычном месте – в кресле у окна. Шарль с нарастающим беспокойством всмотрелся в ее хрупкую фигурку и красивое личико, выискивая в них те же тревожные признаки перемен. Но Сюзанна, в отличие от остальных, была точно такой же, как всегда. Ни в ее лице, ни в ее фигуре, ни в ее изящных маленьких ручках, бережно удерживающих раскрытую на коленях книгу, Шарль не обнаружил ни непонятной радости, освещающей лицо миссис Марлоу, ни печальной тревоги, притаившейся на дне изумрудных глаз мисс Элеоноры. Убедившись в этом, Шарль ощутил внезапное облегчение.
“Похоже, с ней все в порядке. Слава богу! Видимо, дело в чем-то другом. Господи, ну, конечно же, все так и есть. Очевидно миссис Марлоу получила хорошие новости, а мисс Элеонора всего лишь пришла навестить Сюзанну. Вероятно, тоже после репетиции. А почему бы и нет? В конце концов, Терри – ее единственный сын и почти помолвлен с Сюзанной. Почему же она не может навестить девушку, которая однажды станет женой ее сына,
Терри коротко поприветствовал мать и тут же направился к Сюзанне. Та смотрела на него и улыбалась. Шарль отвел глаза, не в силах вынести этот сияющий взгляд, полный слепого обожании и бесконечной, почти щенячьей преданности, устремленный, увы, не на него.
“Черт побери! Черт побери всё на свете!”
– Здравствуй, Сюзанна, – донесся до него привычный бесстрастный голос Терри. – Я хотел бы… – он запнулся на мгновение, но тут же продолжил прежним холодно-невозмутимым тоном, – …обсудить с тобой один вопрос.
– Добрый вечер, Терри, – едва слышно пролепетала девушка, в ее голосе явственно прозвучали нотки легкого удивления. Обычно Терри ограничивался кратким приветствием, после чего садился неподалеку и погружался в молчание, медленно потягивая горячий чай да изредка односложно отвечая на ее робкие вопросы, а затем вежливо прощался и уходил. На следующий вечер все повторялось сначала. Сюзанна уже настолько привыкла к этому своеобразному ритуалу, что обращение Терри буквально повергло ее в шок, не говоря уже о высказанном им желании обсудить с ней какой-то вопрос. Причем он сделал это сам, по собственной инициативе и без каких-либо намеков, уловок или вопросов с ее стороны. Все это было слишком неожиданным и удивительным. – Д-да, к-конечно, – от радости и волнения она даже начала заикаться. – Я г-готова обсудить с тобой любой в-вопрос, который ты пожелаешь, – смущенная собственным косноязычием, Сюзанна отвела взгляд и глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться. Но странное необъяснимое волнение никак не хотело выпускать ее из своих цепких лап. Сердце колотилось в груди, словно сумасшедшее. Мысленно посетовав на собственное малодушие, Сюзанна заставила себя поднять голову и посмотреть прямо в глаза стоящего перед ней молодого человека. Человека, в которого она так долго и беззаветно была влюблена. – П-прости, это от волнения. Я такая глупая. Переживаю по каждому пустяку. Я слушаю тебя, Терри. О чем ты хочешь поговорить?
Несколько мгновений они просто смотрели друг на друга. Не произнося ни слова и не отрывая глаз. А затем Терри опустился на одно колено и чуть склонил голову. Темные волосы, уже успевшие отрасти, волной упали вперед, скрывая его лицо.
– Сюзанна… – начал он, его голос звучал торжественно и глухо. Терри сделал паузу, а спустя минуту продолжил. – Мисс Марлоу, я прошу вас оказать мне честь и стать моей женой.
Эта короткая фраза произвела эффект разоравшейся бомбы.
“Нет, взорвись здесь сейчас бомба – это вызвало бы меньшее изумление, – отрешенно подумал Шарль, глядя застывшим взглядом на коленопреклоненного Терри и безмолвствующую Сюзанну. – Черт побери… Черт побери всё на свете!”
В комнате повисла тишина, нарушаемая лишь методичным тиканьем часов на каминной полке.
Немигающим взглядом она смотрела на дно фарфоровой чашки, в которой остался ровно один глоток чая. Она смотрела так, словно это была самая важная вещь в мире. Она не видела ни лица Сюзанны, ни лица сына, но равнодушный глухой голос Терри хлестнул, словно бич. Сердце сжалось от мучительной боли. Его боли. Той, которую он носил в себе и которую так искусно скрывал его спокойный ледяной тон.
“Ну, вот и все. Свершилось”.
Элеонора закрыла глаза. Ей казалось, что еще мгновение – и она просто не выдержит этой гнетущей тишины и взорвется, швырнет на пол этот бесчувственный белый фарфор с остатками чая так, чтобы он разлетелся на сотни, тысячи мелких осколков, и будет кричать. Кричать о том, что этого не должно быть! Что это неправильно! Кричать, пока они все не поймут это и не прекратят этот ужасный, дикий, лицемерный спектакль! Но прошла минута, еще одна, еще. Она молчала. Боль начала отпускать. Не отрывая взгляда от золотой жидкости на дне чашки, Элеонора осторожно выдохнула.