Когда мы встретимся вновь

Ellada

– Вы преувеличиваете, Полина.

– Отнюдь. Кто был во Франции – видел весь мир! Это самая красивая страна в мире! Боже, какие там магазины! Мы были во Франции однажды несколько лет назад. Надеюсь, я еще там побываю.

– Увы, Франция сильно пострадала во время войны, Полина. Понадобиться не один год, чтобы она восстановила свое великолепие. А сейчас это еще одна разрушенная войной страна. Такая же, как и многие в Европе.

– Ужасно! Ужасно!!! Гадкая война!!!

– Согласна.

– Но я очень надеюсь, что мы станем подругами, мисс Жоа. И я должна, я просто обязана немедленно представить вас отцу! Уверена, вы ему очень понравитесь. Вы такая приятная и образованная. И манеры у вас хорошие, не то что у здешних деревенских девиц, которые и одеваться толком не умеют! Мы с вами настоящие дамы!

Едва

удерживаясь, чтобы не рассмеяться от такого количества явно преувеличенных похвал, Жоа осторожно перебила собеседницу и попыталась унять ее восторги:

– Простите, Полина, но я не могу пойти с вами прямо сейчас. День еще не закончился, и мне лучше быть здесь. Кому-то может понадобиться помощь.

– Но…

– Это моя работа. Извините, но я не могу.

– Ох-х, – разочарованно выдохнула девушка. – Ну, ладно. Но вы должны прийти к нам сегодня вечером на чашечку горячего шоколада. Отказа я не приму! Мы будем ждать вас часам к семи, например. Дайте мне слово, что придете.

– Хорошо, – сдалась Жоа. – Я приду. Но как мне найти ваш дом?

– О, это несложно, – Полина расцвела в улыбке. – Здесь все знают, где мы живем. Выйдете на центральную улицу и спросите, любой вам укажет. Так вы придете?

– Да, приду, – еще раз пообещала Жоа. – А теперь прошу меня простить, но у меня еще масса дел.

– Конечно-конечно, – Полина отступила на шаг. – Жду вас вечером. Не опаздывайте.

– До встречи, Полина, и спасибо за приглашение. Я непременно буду.

Жоа поспешно вошла в дом и закрыла за собой дверь. К ее удивлению, этот не такой уж длинный разговор утомил ее несказанно. Нельзя сказать, что Полина Вернер была грубой, отталкивающей или назойливой, скорее наоборот. Но ее неприкрытое высокомерие и откровенно пренебрежительное отношение к жителям Куинс-Пойнт и тем, кто, по ее мнению, не был равен ей по благородству и воспитанию, к их незатейливым делам и простым нуждам, претили Жоа, мешая проникнуться к новой знакомой искренней симпатией. А еще ей почему-то показалось, что простодушие и открытость, которые демонстрировала Полина, были не совсем естественными, но девушка тут же жестко отчитала себя за такие мысли.

“Глупости! Разумеется, тебе просто показалось! Это все из за усталости. Дорога, уборка, новые люди, первый прием, встреча с мистером Лэганном. Слишком много всего для одного дня. Я слишком разволновалась, вот и лезет всякая чушь в голову. Мисс Вернер была само дружелюбие и приветливость. И, похоже, она совершенно искренне хочет, чтобы мы стали подругами. Это хорошо. Возможно, я в этом городке осяду надолго, так что будет неплохо обзавестись друзьями. А Полина образована, очаровательна и умеет себя вести. А то, что высокомерна – переживу! В конце концов, она в этом не виновата. Чего еще было ожидать от девушки, выросшей в богатой семье и огромном городе, полном соблазнов и развлечений, где манеры и приличия ценятся выше, чем душа? Она же ни в чем не знала нужды и отказа, потому и такая безапелляционная. Со временем, когда она лучше узнает жизнь, это изменится. К тому же, привыкшей к постоянным балам и театрам девушке в маленьком городке, где нет больших праздников и она ничем не занята, действительно должно быть невыносимо скучно. Но с ее стороны было очень мило навестить меня в первый же день и пригласить на шоколад”.

Оставшись одна, Полина несколько мгновений смотрена на закрывшуюся за доктором дверь, а затем повернулась и посмотрела на дорогу. Туда, где скрылся бригадир на своей пегой кляче. Дэниэл Лэганн появился в городке не так уж и давно, но сразу привлек к себе внимание всех без исключения жителей городка и особенно его женской незамужней части. Он был холост, недурен собой, явно получил хорошее образование и умел вести себя в обществе. Но самое главное, вокруг него витала аура мрачной загадочности, что так привлекает молоденьких романтических девушек. И Полина не стала исключением. Дэниэл Лэганн и был той причиной, по которой она все еще торчала в этом захудалом городишке вместо того, чтобы наслаждаться блеском и роскошным великолепием любимого Фриско. Она пыталась узнать хоть что-нибудь о предмете своего вожделения или о его таинственном прошлом, а уж в добыче слухов, сплетен и иной информации Полине не было равных на всем западном побережье, да и возможностей у нее для этого, благодаря многочисленным знакомствам и связям, было предостаточно.

Но, несмотря на все ее усилия, о Дениэле Лэганне пока узнать ничего не удалось. И Полине оставалось лишь гадать, кто он, откуда появился и почему начал работать на железной дороге простым чернорабочим, хотя и довольно быстро пошел на повышение. Ее отец был о нем самого лучшего мнения и пророчил ему большое будущее, но мистер Вернер предпочитал не рыться в грязном белье своих подчиненных, выведывая и вынюхивая их подноготную. Ему был важен результат.

“Главное, чтобы человек делал свое дело и делал его хорошо, все остальное – неважно”, – частенько говаривал он.

А к попыткам дочери разузнать о прошлом своего нового бригадира отнесся весьма неодобрительно и считал их пустой тратой времени и глупой блажью. Но Полину мало волновало мнение отца. Всю свою жизнь она поступала так, как считала нужным, и делала, что хотела, зная, что в итоге отец все равно смирится и будет смотреть на происходящее сквозь пальцы. Так она намеревалась поступить и сейчас. Мистер Вернер полагал все это очередным капризом ветреной юности, который вскоре пройдет – он видел это уже не раз и справедливо полагал, что увидит еще не раз – а потому не предпринимал никаких действий, предоставив времени все расставить по своим местам, и следил лишь за тем, чтобы бесшабашность его дитя не вышла за рамки приличий. Но на этот раз Полина загорелась всерьез. Ей нравился Дениэл Лэганн, и она была намерена заполучить его. Но для начала она хотела узнать – кто же он такой.

И вот удача повернулась к ней лицом – в Куинс-Пойнт, в этом захолустном городишке, она нашла человека, который знал его. И Полина была намерена воспользоваться этим шансом в полной мере. Хотя вместе с появлением мисс Дюваль возникло и иное вызывающее беспокойство обстоятельство: Полине было неизвестно, что свело в прошлом Дениэла Лэганна и нового доктора, что было между ними, что их связывало. Впрочем, разговор с Жоа Дюваль успокоил ее в какой-то мере. Было непохоже, что бы они были особенно близки, но все же…

“Надо бы побольше узнать о нашем новом докторе. Кто вы, Жозефина-Ариэль Дюваль? Что привело вас в маленький городишко в Монтане, если вы жили во Франции и в Чикаго? И что все-таки вас связывает? Но ничего. Я все это узнаю. Обязательно узнаю!”

====== Часть 31. Мечты и интриги ======

Январь 1919 года.

Шоколад был просто великолепен. Взяв в рот очередную ложечку, Джулия на мгновение блаженно закрыла глаза, смакуя сладкую горечь. Но все хорошее когда-нибудь кончается. Разочаровано вздохнув, она открыла глаза. Взгляд тут же уперся в здание напротив – и блаженная дымка, окутавшая ее, рассеялась окончательно. Нахмурившись, Джулия пристально смотрела на сверкающие под солнечными лучами окна школы, и в ее ангельских голубых глазах горело ледяное пламя ненависти. Черной ненависти. Самой черной, какая только может быть. И такими же мрачными были ее мысли.

Гневно закусив пухлую губку, Джулия вынуждена была признать, что ни на шаг не продвинулась в осуществлении своей теперь уже заветной мечты – завоевать Тома Паркера. И в то же время она не раз видела, как он радостно приветствовал учительницу во время якобы случайных встреч. Завидев эту девицу, Том останавливался или даже сам спешил навстречу, чтобы переброситься парой фраз, а то и составить компанию. И это в то время как, едва завидев ее, Джулию, он тут же пытался незаметно улизнуть в ближайший закоулок, а когда не получалось – сухо приветствовал ее и, на ходу придумав мало-мальски благовидный предлог, спешил уйти. Это было просто оскорбительно, но она ничего не могла с этим поделать. И это приводило мисс Харпер в безумную ярость. Она старалась – видит Бог! – она очень старалась завоевать расположение Томаса Паркера. Но он упорно отказывался замечать ее усилия. А когда, как ей казалось, в устремленном на нее обычно холодно-скучающем взгляде предмета ее страсти мелькала искра интереса или тепла, появлялась эта учительница – и взгляд и внимание ее дорогого Томаса тут же устремлялись к этой выскочке, словно ее, Джулии, вовсе не существует в этом мире. И никогда не существовало! Тихий зубовный скрежет вывел ее из задумчивости и заставил чуть вздрогнуть. Недоуменно моргнув, Джулия поняла, что этот странный звук издала она. Одна только мысль о ненавистной учительнице свела челюсти судорогой злости. Глубоко вздохнув, Джулия заставила себя расслабиться и проглотила очередную ложечку шоколада.