Когда мы встретимся вновь
Шрифт:
– Уже? – ошеломленно переспросил Арчи.
– Да. Мне кажется, что Анни начинает догадываться о твоих истинных чувствах к ней. Впрочем, может быть, я и ошибаюсь. Но, как бы то ни было, ты не можешь лгать ей вечно. Тебе пока удается избегать официального объявления о помолвке, но однажды придется принять решение. И что ты будешь делать тогда? Согласишься, чтобы только не делать ей больно? Будешь лгать всю жизнь? Не думаю, что у тебя это получится. Анни пока наивная девушка, но однажды она все поймет. И этот день уже не за горами, Арчи. И тогда ей будет больно. Намного больнее,
– Я знаю, Алоьберт! Я все знаю!!! Я постоянно думаю об этом. Но не могу. Считай меня трусом, если хочешь. Наверное, так оно и есть. Но я не могу. Просто не могу.
Больше слушать она не могла. Услышать все это само по себе было больно и горько, но услышать об этом вот так. Анни почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы. Бесшумно закрыв дверь, она медленно направилась по коридору, пытаясь успокоиться. К счастью ее поиски были недолгими. Ферри оказался в холле, где осматривал громоздкие старинные бронзовые подсвечники, украшавшие перила лестницы.
– Ферри.
– Да, мисс? – старенький дворецкий моментально оставил свои дела и подошел к девушке.
– Мистер Альберт просил приготовить чай и подать его в библиотеку.
– На три персоны?
– Да.
– Сию минуту, мисс, – церемонно поклонился старый слуга.
– Спасибо, Ферри, – Анни с трудом выдавила дрожащую улыбку и направилась в библиотеку.
На мгновение она застыла перед дверью, стараясь вернуть прежнее выражение лица. Решив, что успокоилась достаточно, она глубоко вдохнула, словно перед прыжком в воду, и решительно вошла. Арчи и Альберт сидели на прежних местах и молчали, и только на их лицах застыла тревожная печать тяжелых раздумий. Подойдя к столу, Анни опустилась в свое кресло, стараясь не встречаться взглядом ни с тем, ни с другим. В горле словно застрял комок, мешавший не то что говорить, но даже дышать, а глаза буквально горели от набегающих слез. Усилием воли она подавила их и нервно сглотнула.
– Чай сейчас принесут, – быстро произнесла девушка достаточно спокойным, как ей показалось, голосом.
– Спасибо, – Альберт внимательно посмотрел на девушку и чуть нахмурился. – С вами все в порядке, мисс Анна? Вы такая бледная.
Не поднимая глаз, Анни вымученно улыбнулась, лихорадочно придумывая подходящее объяснение.
– Все в порядке. Я просто подумала о Кенди и немного расстроилась. Я беспокоюсь за нее.
– Как и все мы, – понимающе кивнул Альберт. – Ничего. Кенди обязательно вернется. Мы должны верить в это.
– Разумеется, – прошептала Анни.
В этот момент в библиотеку вошла служанка и поставила на стол поднос с чайником и чашками, а затем так же бесшумно вышла.
– Я разолью, – едва слышно предложила Анни, чтобы хоть как-то отвлечься от ноющей боли в груди.
– Спасибо, мисс Анна, – снова поблагодарил ее Альберт, наблюдая за точными, грациозными движениями ее рук. – Вы просто незаменимы.
– Но не так, как Кенди, – невольно вырвалось у нее, прежде чем она сумела сдержать себя. Чтобы сгладить неловкость, Анни принудила себя рассмеяться, превратив сказанное в не слишком удачную шутку.
Она взяла свою чашку и села на место.
– Я прошу прощения, но мне пора домой.
– Я провожу тебя, – предложил Арчи.
– Нет! – резко перебила его Анни. – Не стоит, – несколько мягче добавила она. – Это недалеко. К тому же, я хочу побыть одна и подумать кое о чем. А у тебя, я уверена, найдутся дела и поважнее, – Анни повернулась к Альберту. – До свидания, мистер Альберт. Спасибо, что пригласили меня.
– Не стоит. Это была просьба Кенди. До свидания, мисс Анна.
Под их молчаливо-недоуменными взглядами Анни спокойно вышла из библиотеки и аккуратно закрыла за собой дверь.
Анни вошла в дом и быстро направилась к лестнице, желая как можно скорее оказаться в своей комнате. В груди по прежнему надсадно ныла непонятная боль, на глаза наворачивались слезы. Она упрямо смахивала их, но они тут же набегали снова.
«Прекрати немедленно, дурочка! – мысленно уговаривала себя девушка. – Не удивительно, что Арчи так и не смог полюбить тебя. Взгляни на себя. Плакса и размазня, совершенно ничего не стоящая в жизни. Не то, что Кенди. Кенди всегда знала, чего хочет, и стремилась к этому изо всех сил. У нее всегда была мечта. А ты? Что есть у тебя, Анна Брайтон, кроме имени? Да и то – не твое».
– Анна? – донесся из гостиной голос миссис Брайтон, а спустя несколько секунд она сама вышла в холл.
Анни вздохнула и повернулась к матери, но голову не подняла, не желая, чтобы та видела ее слезы.
– Да, мама.
– Что с тобой? – в голосе женщины послышалось беспокойство. – Что-нибудь случилось, милая? Где ты была?
– Мама, успокойся. Ничего не случилось. Я была в доме Эндри. Мистер Альберт получил письмо от Кенди и пригласил меня и Арчи, чтобы прочитать его нам, вот и все.
– Но… Ты так бледна.
– У меня просто немного болит голова. Ничего страшного. Я отдохну – и все пройдет.
– Ты уверена? – миссис Брайтон с тревогой смотрела на дочь, словно не зная, что предпринять.
– Да. Все в порядке, мама, – Анни заставила себя улыбнуться. – Не волнуйся. Я буду у себя.
– Хорошо, – прошептала женщина, провожая ее удивленным взглядом.
С трудом удерживая себя, чтобы не бежать, Анни спокойно поднялась на второй этаж, миновала коридор и вошла в свою комнату. И только когда в замке щелкнул ключ, она бросилась к постели и, зарывшись лицом в подушку, глухо зарыдала.
«Полнолуние…»
Машинально теребя кружевную оборку халата, Анни молча смотрела застывшим, немигающим взглядом на огромную, круглую, совершенно белую луну, одиноко висевшую в черном небе, окруженную едва заметным призрачным сиянием, словно нимбом.
«Как странно. И звезд не видно».
Она сидела в кресле, поджав под себя ноги и откинувшись на высокую спинку, и равнодушно смотрела в расплескавшуюся за окном чернильную темноту, медленно утопая в ее сонной тишине. Луна за стеклом отвечала ей таким же безразлично-холодным взглядом, говорившим, что ей нет никакого дела до мелких людских тревог.