Когда нация борется за свою свободу
Шрифт:
III
И Хизкия, и Иехуда Галилеянин, и Яаков и Шимон, сыновья Иехуды, были зелотами. Вдохновлявшая их всех идея была религиозно-политического толка: евреям нельзя подчиняться царю ”во плоти и крови”, а поэтому необходимо восстать против Рима с мечом в руках. Этот политически-военный активизм является единственным отличием зелотов от фарисеев. Зелоты — не что иное, как фарисеи-активисты.
Менахем бен Иехуда и Элазар бен Яир, собственно говоря, не зелоты, а сикарии, то есть зелоты с примесью ессейского мировоззрения. Так мы подходим к рассмотрению третьей, немногочисленной, но очень важной секты, существовавшей в Иудее в период Второго храма, — ессеев.
Подобно фарисеям, ессеи откололись во времена Ионатана бен Маттитьяху от хасидеев, которые при Маттитьяху Хасмонее и Иехуде Маккавее воевали против селевкидских
Ессеи (их сирийское название хасайя тождественно ивритскому хасидим) также не являются полной противоположностью фарисеев. Но в то время как зелоты причастились к религиознополитическому аспекту идеи мессианства, ессеи были увлечены мистическим учением и религиозносоциальным аспектом этой идеи. Большинство их жило в деревнях, но небольшое количество проживало и в городах: в Иерусалиме, например, были известны "Ворота ессеев”. При Плинии Старшем (скончался в 79 г. н. э.) ессеи находились главным образом в оазисах ЭйнГеди вблизи Мертвого моря, т. е. в Масаде или в непосредственной близости к ней. В своих селениях они жили общинами и по меньшей мере ели за общим столом. У них не было личных денег, и у каждой их общины была общая касса. Старосты и казначеи заведовали общинным имуществом, состоявшим из предметов домашнего обихода, принесенных членами при вступлении в секту, а также доходами от работы и урожаев. Между собой ессеи обменивались продуктами собственного труда. Торговля была строго запрещена, так как считалась занятием непристойным и причиной падения нравов. Большинство ессеев занималось земледелием, поэтому они и жили большей частью в деревнях. Они занимались и ремеслами; только не изготовляли оружия и подобных вредоносных вещей. Главным для них было пользоваться плодами собственного труда, жить в мире и избегать всего, что причиняет вред ближнему. Довольствуясь малым и избегая плотских наслаждений и вообще физических удовольствий, они не ели и не пили лишнего и не умащали тело маслами. Не только еда была общей, но и одежда. У каждого было только одно летнее и одно зимнее одеяние. Одежда была простая, белого цвета, и они не снимали ее, пока она не изнашивалась полностью. Ессеи не имели ни золотых, ни серебряных украшений, не имели рабов, и сами они не были никому рабами. Они не давали никаких клятв, даже для подтверждения истины, а лишь произносили ”да” или "нет". В большинстве своем они не вступали в брак, а для того, чтобы не прекратилось существование секты, растили сирот, которых воспитывали в духе ессейства. Хотя они с благоговением относились к Храму и посылали туда пожертвования, они никогда не приносили кровавых жертв — ни животных, ни птиц. Благодаря их благочестию многие из них, упомянутые Иосифом Флавием, удостоились "Святого наития".
В этом — основное содержание знаменательного и оригинального еврейского явления, в котором напрасно хотели видеть лишь подражание учению грека Пифагора. В нем нашли свое яркое выражение и поразительное осуществление социальные мечты пророков. Ессейство — это первая социалистическая утопия, воплощеннал в жизнь. В ней положительная сторона социализма без его отрицательной стороны: это социализм пророков, в котором нет материалистического элемента. Это духовный коммунизм без правительственного деспотизма, накладывающего железные оковы государственности на человеческую личность. Тут было и толстовство, но, так сказать, еврейского, а не христианского толка.
Ессеи, бывшие в основном евреями-фарисеями, отнюдь не могут считаться монахами в полном смысле этого слова, монахами христианского типа, на которых, несомненно, оказало влияние учение ессеев, но которые почерпнули его идеи через каналы мистически-аскетического язычества. Ессеи не только участвовали в войнах евреев против римлян, но и возглавляли отряды повстанцев. Когда избирались военачальники и полководцы, долженствующие стать во главе восстания в борьбе с Веспасианом, то для района Тимны с подчиненными ему Лодом, Яффой и Эммаусом выбрали ессея Иоханана. Значит, во главе таких важных городов, как Яффа, Лод и Эммаус,
Таким образом, эти ”монахи” и "пифагорейцы” не только участвовали в восстании и даже готовы были, когда обстоятельства требовали этого, проливать кровь за свой народ, за родину и за веру, подобно хасидеям в свое время, но и проявили небывалый героизм на войне. Иосиф Флавий свидетельствует о них: ”Война с Римом выявила их умонастроение. Их пытали растягиванием, раздробляли, калечили и отрубали члены, чтобы заставить хулить Законодателя или есть запрещенную им пищу. Но невозможно было их принудить ни к первому, ни ко второму”. Пред нами герои, люди сильной воли, всецело преданные религиозносоциальным основам мессианской идеи: братству, равенству и вечному миру, которые наступят, правда, после бедствий и войн, связанных с ”предмессианскими муками”. Таким образом создалась впоследствии концепция о Мессии, сыне Иосифа, который падет в войне с Гогом и Магогом, — войне, предшествующей приходу Мессии сына Давида, ”хранителя мира”.
Эта мессианская концепция повлияла на движение зелотов и породила среди них новую секту активистов — сикариев (от латинского слова сика — кинжал, который сикарии скрывали под одеждой; кстати, не следует путать сикариев с упоминаемыми в Талмуде сикарикын, последний термин имеет более позднее происхождение и другое значение). Сикарии — это тоже зелоты, но зелоты особого рода, которых ессейство толкнуло к перемещению центра тяжести в идее национального освобождения с государственного аспекта на социальный.
Несмотря на то, что Иоханан Гисхальский и Шимон Бар-Гиора воевали между собой в течение всего Великого восстания, слишком поверхностным был бы вывод, что их вражда вызвана лишь стремлением к власти и не имеет никакой идейной подоплеки. Они воевали, конечно, и из-за власти, но не только из-за нее. Иоханан Гисхальский был главой зелотов, и главной целью для него было освобождение от римского ("идумейского”) порабощения, т. е. цель в основном политического характера. Шимон Бар-Гиора тоже стремился к государственному освобождению, но для него не это является главным или не только это; главное для него — то, что наряду с национальным освобождением мир должен быть исправлен по образу ”небесного царства” и должно наступить социальное равенство, общество без богатых и бедных, рабов и господ, привилегированных и отверженных.
Под давлением сикариев масса народа — включая зелотов — начинает сжигать городской архив Иерусалима, где хранятся долговые обязательства бедных богачам, а затем выбирает по жребию простого и незнатного крестьянина на пост первосвященника.
Экстремизм сикариев достигает все больших размеров, как это обычно бывает во времена восстаний и военных переворотов — в особенности при неудачах, когда все ищут козла отпущения, виновника неудач. А кому приписать причину неуспехов, если не стоящей во главе знати, из-за умеренности, нерешительности и недостатка жестокости которой происходят все неудачи?
Поэтому, когда после блестящей победы над Цестием Галлом выбирается первое повстанческое правительство, возглавляемое умеренными и опытными людьми — первосвященником Хананом бен Хананом и раббаном Шимоном бен Гамлиэлем I из дома Хиллела, а они, в свою очередь, назначают руководителей в разных районах страны, по большей части людей знатных и с не слишком крайними взглядами, — сикарии отказывают в доверии новым властям.
Очевидно, Шимон Бар-Гиора и есть "Абба Сикара”, упоминаемый в Талмуде, — отец сикариев и их вожак ("главарь разбойников"). Он не доверяет Ханании бен Ханану, руководителю Гофны и Икревета, назначенному иерусалимским умеренным правительством знати. Шимон собирает вокруг себя толпу сикариев, которые конфискуют имущество богачей, а если те осмеливаются сопротивляться, то их просто убивают. Первосвященник Ханан, глава правительства в Иерусалиме, вынужден послать войско против Бар-Гиоры и его людей, — и Бар-Гиора с сикариями бежит в Масаду, власть которой распространяется и на Эйн-Геди, где, по словам Плиния Старшего, проживали ессеи. Из Масады Бар-Гиора нападает на богатых идумеев, и еврейский военачальник Идумеи также вынужден отправить войско против главаря сикариев.