Когда в задаче одни неизвестные
Шрифт:
Поглядывая из машины на дома, на прохожих, Айдаров думал с досадой: «Почему Шурагазиев не приметил шрам? Сказал в больнице: «Примет особых не увидел».
Эта — не особая?.. Хотя шрам невелик, можно и не заметить.
Отец Калена Мамбетова встретил Айдарова не совсем любезно. Сердито отправил щепоть насыбая [2] под язык, шамкая сказал:
— Что ты все ходишь, милиция?
— Работа такая, отец, — миролюбиво ответил Айдаров. — Вы нужны мне с вашей женой. Надо опознать одного человека.
2
Насвай —
— Как — «опознать»? Он где?
— Поедемте, все расскажу...
Подполковник Сарсенбаев
Он не любил частых и длинных совещаний, но знал: если достигнут хотя бы мизерный результат, надо об этом проинформировать всех участников розыска, чтоб кто-то по неведению не искал того, что уже найдено, а немедленно переключался на то, что еще надо установить. Сейчас уже известно имя убитого. Один из знакомых подполковника, перефразировав известную поговорку, утверждал: «Скажи мне, кто убитый, и я скажу, кто его убийца». Знакомый, конечно, не совсем прав, и все же рациональное зерно в этой перефразировке было.
Но мало проинформировать. Надо наметить дальнейшие действия. А чтобы при этом не ошибиться, очень полезно всем участвующим в розыске вместе подумать, порассуждать. На таких совещаниях обычно каждый высказывал свои соображения о раскрываемом преступлении, не возбранялось высказывать даже сногсшибательно фантастические мысли и замечания, нелепые, на первый взгляд, предложения. Потом все высказанное просеивалось, оставалось самое рациональное — из этого рождалось решение.
В этот раз собравшиеся молчали. Старший лейтенант Павлычев легонько толкнул в бок следователя отдела капитана Бондарева — давай, мол, начинай. Тот покосился на подполковника, но ничего не сказал. Капитан Кучеренко склонился над столом, что-то записывал. Майор Айдаров быстро глянул на подполковника, но тоже пока не нарушил молчания. Шурагазиев глядел в окно.
Сарсенбаев подумал: «Медлят, а тут столько дел». Ну, хотя бы жалоба со станции Саксаульской. Пусть анонимная — не отмахнешься. Вполне возможно — действительно там крупное хищение...
— Давайте, чего тянуть.
Еще с полминуты молчания. И вдруг — словно прорвалось:
— Мы знаем не только имя убитого. Знаем и то, что двое парней вели Мамбетова под руки после того, как его смертельно ранили, двое заходили звонить нашему дежурному, двое увлекли Мамбетова из дома. Скорее всего — это одна и та же пара, она действовала во всех трех случаях. А возможно, и три пары... Надо установить, выяснить, кто эти парни.
— А уехали те двое в Джамбул, когда третьего тяжело ранили? На каком поезде?
— И зачем их туда понесло, по какой такой надобности?
— Если не уехали, где они? Скрылись?.. Почему?
— Что же все-таки было до их отъезда? Подрались между собой?
— Главное — почему, по какой причине убили
— Друзья, конечно, у Звонаря такого же сорта, как он сам. Кто же именно?.. Тут ребята из горотдела помогут.
— А может, на вокзале эта троица столкнулась с другой подобной группой?..
— Как говорят французы, ищи женщину. И надо поинтересоваться всеми знакомыми Мамбетова — может, тут отгадка?
— Удар Мамбетову нанесли ножом в живот и спину... Значит, один удар, когда убегал?.. Если так — от кого?
— Возможно, наоборот? Возможно, ударили в спину, Мамбетов повернулся — тут и в живот?
— Обратите внимание, у Мамбетова не обнаружили ножа, не нашли и ничего другого, что могло стать оружием. Потерял или в самом деле у него ничего не было?..
— А может, дружки забрали у него все, так сказать, компрометирующее?
— Джанибек и Умырзак — хорошая версия...
— Это ясно. Самое главное понять бы, за что, по какой причине его убили.
— Неужели так и нельзя найти хоть какие-то следы драки? Наверно, мы плохо искали.
— Вот черти, дорвутся до горилки, пьют без чура, потом разбирайся... Любопытно, сильно пьяным был Звонарь, когда его ранили?
— Версию «Джанибек и Умырзак» надо проверить... Я займусь. Адрес он хорошо сказал, имена — тоже надо проверить... Я так считаю.
— Сестра Мамбетова говорила, что те, двое, ушли вместе с Мамбетовым часов в шесть, потом Звонарь вернулся домой часов в восемь... Где они были те два часа? Пили?.. Где? Не тут ли зацепка?
— Вы рассказывали, Сауле также говорила: еще какой-то парень приходил. Кто он, этот парень?
— Интересно, зачем Звонарь хотел поехать на Саксаульскую?
— А если все же, пока находились на вокзале, встретились с какой-то чужой, враждебной шайкой-лейкой?
— Стоп. А не могло быть, что с Мамбетовым встретился какой-то «коллега по делу» — вместе в колонии были — ну и свели старые счеты?
— Кто же из дружков Мамбетова мог собираться в Джамбул? Чего ему там нужно было?
Сарсенбаев слушал, время от времени записывал высказанное.
— Хватит, — Сарсенбаев решительно поднял руку. — Начинаем повторяться, а время не ждет... Подведем итоги. Ясно просматриваются такие версии. Первая — Мамбетова убили его дружки. Вторая — это сделал кто-то из другой, враждующей группы, Мамбетов кому-то дорогу перешел. Третья — на него подняли руку отбывавшие вместе с ним срок наказания в колонии, «подельники»... Четвертая — убил случайный человек. Еще будут какие-то соображения? Нет? Тогда действуем.
Майор Айдаров
Сестра Калена Мамбетова, Сауле, встретила Айдарова слезами.
— За что же его? — воскликнула она. — За что?..
Айдаров решил подождать немного — пусть выплачется. Но тут в коляске заплакала дочка Сауле. Сауле взяла ее на руки.
Наконец Айдаров спросил:
— Где ваши родители?
— Ушли... Надо Калена хоронить, столько хлопот...
«Это, пожалуй, к лучшему, что их нет», — облегченно вздохнул Айдаров. Вслух твердо сказал:
— Сауле, мы тоже хотели бы знать, за что убили вашего брата и кто это сделал. Так будьте благоразумной, успокойтесь и помогите нам.