Когда вмешалась жизнь
Шрифт:
Паркер моргнула. Это все, что она могла сделать. Кто был этот парень? Секс-спортсмен и честный до отказа?
— Вау… хреново тебе приходится. — Она поморщилась. — Я не утверждаю, что ложь — это хорошо, и не говорю, что я патологическая лгунья, но иногда нужно лгать, чтобы сохранить лицо, отношения и не выглядеть засранцем. Без обид.
— Можешь мне не рассказывать. У меня было много друзей. Осталась только горстка избранных, которые поддерживают меня, несмотря на мою проблему.
— Ты аутист? У племянника моего друга синдром Аспергера, и у него напрочь отсутствует фильтр.
— Не думаю. Других признаков аутизма у меня нет, и я думаю, что в его случае он говорит честно, не осознавая, что может кого-то этим обидеть. Поверь мне, я осознаю, что обижаю людей. Вот почему сделаю все, чтобы сменить тему или вообще избежать определенных тем. Но когда люди, вроде тебя… — он пригвоздил ее обвиняющим взглядом, — …просто продолжают требовать от меня ответа, я, в конце концов, ломаюсь и говорю именно то, что думаю, или увиливаю и начинаю потеть, избегая зрительного контакта и заикаясь, как идиот. Но я не говорю все подряд, что приходит мне в голову.
— Ты очень религиозен?
— Нет.
— Хм… — Паркер потерла мочку уха между пальцами. — Безумие какое-то. Мне жаль, что я заставила тебя ответить.
— Тебе, правда, жаль?
Она ухмыльнулась.
— Нет. Я буду думать над твоим ответом до конца дня.
— Думать о сексе?
— Нет, о… — Ее голова склонилась набок. — Ну, да.
— Можешь объединить задачи, чтобы мы, наконец, поговорили о Рэгсе?
— Да. Что ты хочешь узнать?
Глава 22
После всего трех часов с Рэгсом Леви задумался, как собака впишется в его дом в Скоттсдейле. Для восьмилетнего пса он обладал энергией щенка. Это прекрасно подходило для загородного дома с собачьей дверцей и огромным, огороженным двором, но в Аризоне у Леви не было ни того, ни другого.
— Он и правда много лает, — заметил Джо, отец Леви, спускаясь по лестнице с еще одной коробкой. — Твои соседи не придут в восторг.
Леви взял коробку и понес ее к гаражу, где они сортировали вещи: для продажи, для пожертвований и для семьи, если кто захочет оставить себе что-нибудь.
— Да, такая же мысль пришла и мне. Лай кажется чрезмерным, и он продолжает прыгать на забор и рыть под ним яму, будто готовит побег.
Джо взял черный перманентный маркер и написал на коробке: «Пожертвование».
— Кажется, соседка нравится ему больше, чем ты.
— Не могу его в этом винить. — Леви ухмыльнулся, глядя на припадочного пса.
— Сидеть, мальчик. — Джо оглянулся через плечо с такой же улыбкой. — Ты здесь временно.
— Просто наблюдение. Только и всего. Как дела у мамы?
— Все еще сидит на полу гардеробной, складывает одежду Сабрины, прижимает ее к себе,
— Кажется, ей было лучше в присутствии Тесс.
Родители Гаса погрузили в багажник машины вещи, которые хотели оставить себе, и сказали, что вернутся позже.
— Рэгс! — Леви свистнул, устав слушать непрерывный лай.
— Сабрина не узнает, если ты не возьмешь его с собой, — заметил Джо.
— Я буду знать.
— Похоже, к тебе спешат на помощь. — Джо кивнул на Паркер, направляющуюся к воротам. — Я буду наверху. Не сморозь какую-нибудь глупость.
Он усмехнулся.
— Я? Никогда.
Леви продолжал убирать вещи с верстака Гаса, которые Джеральд сказал пожертвовать, наслаждаясь передышкой от лая благодаря Паркер, спасшей положение.
— Извините, сэр, ваша собака слишком громко лает.
Ему нравилось, как она шутила и как говорила, щурясь, подмигивая и быстро моргая. Леви никогда не видел таких выразительных глаз.
— Простите. Мне тут намекнули, что соседка может нравиться ему больше меня. Безумие какое-то. Я очень симпатичный. — Он сосредоточился на ее руке, из которой Рэгс что-то ел. — Что это такое?
— Вяленая индейка. Он ее любит.
— Ясно. Раньше ты не упоминала об этом в своем наборе уловок для Рэгса.
— Я дам тебе немного перед отъездом.
— Буду у тебя в вечном долгу, если это заставит его замолчать.
Леви окинул взглядом ее загорелые, сексуальные ноги, округлые бедра, узкую талию и упругую грудь. Когда их глаза встретились, Паркер смотрела на него понимающим взглядом. Он молился, чтобы она не спросила его, оценивал ли он ее или пялился на ее грудь.
— Как идут дела со сборами?
— Эм… — он снова сосредоточился на инструментах в ящиках, — …хорошо. Только для двух человек они накопили очень много вещей.
— Я только что думала то же самое о своей сестре и ее муже. Пока мы разговариваем, разгружают «кое-что» из их вещей. Мне требовалось вдохнуть свежего воздуха. Хотя не уверена, что воздух здесь свежий. Странно находиться здесь.
— Странно разбирать их вещи. У меня такое чувство, будто я вторгаюсь в их личную жизнь. Часть меня беспокоится, что мы наткнемся на то, чего они не хотят, чтобы кто-то увидел.
Паркер усмехнулась. Леви нравилась искренность в ее смехе так же, как и то, что с ее лица никогда не сходила легкая улыбка. Добрая. Теплая. Приветственная.
— Думаешь о наркотиках или секс-видео?
Ему также нравилось, как она читала его мысли, но, похоже, без всякого осуждения.
— Да. И найду их не я. Их найдут моя мама или Тесс.