Когда вмешалась жизнь
Шрифт:
Он взял их и положил на верстак.
— Спасибо.
— Только сам не ешь. — Она прищурилась, слегка наклонив голову в сторону. — Потому что они очень вкусные, и если ты попробуешь одну, съешь и остальные, и тогда у тебя ничего не останется, когда они понадобятся тебе для Рэгса.
Он перекрестил сердце.
— Обещаю. Буду держать себя в руках.
— Береги себя, Леви Пейдж. И… — ее счастливая улыбка сникла. — Еще раз прими мои искренние соболезнования о твоей утрате.
Это все еще не казалось реальным. Он полагал, что в первый раз, когда он соберется
— Спасибо, Паркер. И… если ты когда-нибудь будешь в районе Скоттсдейла, найди меня.
Его имя не значилось ни в одной телефонной книге или справочнике. Как она его найдет? В данный момент это казалось правильным, и часть его, черт возьми, желала того, чтобы она его нашла.
— Сначала разберусь с работой. В ближайшее время у меня не будет денег на поездку. Но если я выиграю в лотерею, обязательно загляну к тебе по пути в Калифорнию.
— А что в Калифорнии?
— Океан. Я никогда его не видела.
— Ты никогда не видела океан. Сколько тебе лет?
— Двадцать шесть.
— Как такое возможно?
— Айова находится в центре страны. Никакого океана.
— И ты никогда не покидала Айову?
— Нет. Я рискнула посетить несколько штатов, но они тоже находятся в центре. — Она помахала рукой. — Передай своим родителям, что я попрощалась, и желаю им счастливого пути.
Он медленно кивнул, пытаясь понять, почему она так мало путешествовала для человека ее возраста. Школа. Университет. Где же она проводила весенние каникулы? Летние каникулы?
Глава 23
— Как дела у Леви и его родителей? — приветствовала вошедшую в дверь Паркер похитительница комнат, сидя на кожаном диване с поднятыми ногами и с книгой в руке.
— Пайпер. — Паркер стоило потренироваться произносить имя своего близнеца, не стискивая зубы. Старые привычки.
— Ты случайно ничего в нем не заметила?
— Например? — Паркер вскочила на батут и начала прыгать.
Пайпер теребила кончик своей длинной косы.
— Эм… например, что он привлекательный.
— Калеб запустил себя? Не удивительно. Мне показалось, что он обзавелся небольшим брюшком. Ему пора переключиться на светлое пиво.
Губы Пайпер растянулись в жесткой улыбке.
— Я говорила о тебе. Еще до того, как ты отреклась от меня как от своей сестры, я могла бы сказать: «Черт возьми, Паркер! Он до нелепости горяч. Сексуальные голубые глаза, отражающие свет, как океанские волны, небо или что-то еще столь же завораживающее, волевая челюсть, белоснежная улыбка и такое тело. Паркер, его тело! Ты видела его тело!?!» И ты бы покраснела, как всегда, потому что мы обе знали бы, что ты определенно разглядела его тело. Но… — Она пожала плечами. — Теперь ты просто ожесточена, и, похоже, твой радар на горячих парней сломался.
Паркер разглядела Леви, но чувствовала Гаса. Частички его остались повсюду. Она могла закрыть глаза и ощутить на губах его вкус, почувствовать запах кожи и пряного одеколона на изгибе его шеи, почувствовать каждый мускул его спины кончиками пальцев и услышать его
Он был ветром. Тенями в лунном свете. Мурашками на коже, когда она выключала свет и шептала его имя в ночи. Он обещал ей все и не оставил ничего. Абсолютно ничто, кроме глубокой, полой дыры, которая могла ощущаться как что-то настолько осязаемое, будто у ее горя имелся собственный пульс.
— Интересно, как это произошло. — Паркер продолжала прыгать, не сводя глаз с царапины на недавно отделанном полу, вероятно, от Рэгса.
— Как ты лишилась своего радара на горячих парней?
Паркер покачала головой, медленно и монотонно произнеся:
— Как произошла авария. Что послужило причиной?
— Ой, — тон Пайпер смягчился, соответствуя серьезности вопроса Паркер. — Папа слышал, что виной всему водитель грузовика. Он уснул за рулем. В ДТП попало двенадцать автомобилей. Итог: пять жертв.
Она развернулась на батуте спиной к Пайпер. Прерывисто вздохнув, вытерла уголки глаз и улыбнулась. Паркер улыбнулась так широко, как только могла, пока мышцы лица не загорелись, прогоняя слезы и успокаивая пульсацию горя.
— Когда ты собиралась мне рассказать? — Паркер прочистила горло и помассировала щеки.
— Об аварии?
— О тебе и Калебе.
— О переезде сюда?
— О том, что вы трахались за моей спиной.
— Паркер, — сказала Пайпер с ноткой боли в голосе.
Паркер повернулась обратно, подпрыгнув еще выше.
— Если бы я вас не застукала, когда бы вы мне рассказали? Я имею в виду, вы ведь не собирались дожидаться репетиции свадебного ужина, верно?
— Нет.
Поперхнувшись смешком недоверия, Паркер перестала прыгать.
— Нет? Что это значит?
Пайпер нахмурилась, закрыла книгу и отложила ее в сторону.
— Ты была поглощена поиском работы. Ездила туда-сюда на всякие собеседования… иногда на целые выходные. Была одержима поиском дома для вас с Калебом. Разговорами о свадьбе, когда он даже еще не сделал предложения. А Калеб все это время проводил у нас дома, даже в твое отсутствие. Папа жарил ребрышки, и они выпивали с ними пиво, пока мама наверху смотрела какой-нибудь сериал. Я сидела с ними у костра, но, в конце концов, папа уставал и уходил спать. А мы с Калебом оставались пить пиво и говорить о вещах, не связанных с браком или поиском идеального дома.
Она взглянула на Паркер, ее печальное лицо выражало больше сожаления, чем Паркер когда-либо видела.
— Однажды вечером мы слишком много выпили. Калеб помог мне добраться до моей комнаты. Затем собирался позвонить другу, чтобы тот за ним приехал. Несколько приглушенных смешков переросли в поцелуй. Мы оба смотрели друг на друга стеклянными глазами, будто это была абсолютная случайность. Мы не сказали ни слова, но наш разум словно отключился, и верх взяло нечто физическое. Мой мозг был настолько затуманен, что я помню, как снова и снова думала: «Это так неправильно». Но остановиться не могла. Я полностью потеряла контроль.