Колодезная пыль
Шрифт:
Во втором этаже генеральша собиралась жить сама, но позже передумала и не без выгоды целиком сдала комнаты своему дальнему родственнику с материнской стороны, строительному инженеру Михаилу Александровичу Ключко, молодому, но перспективному и на хорошем счету. Через полгода в доме на Девичьей родился дед Ключика Шура. Жить бы и жить семье инженера в просторной квартире, но история механизм сложный, затянет кто-нибудь слишком сильно пружину, сломает анкер, шестерёнки взвизгнут, и пойдёт свистопляска - только держись. Стальными зубками шестерёнки прикусили Михаила Александровича и швырнули его весною шестнадцатого под Луцк, прямо под ответный удар австрийских тяжёлых пушек. Коммерческие планы пана Вишневского пошли прахом, а самого его вогнал в землю сыпной тиф. Исчезла, не оставив о себе памяти, генеральша Попова, вернее сказать, слухи ходили разные, но именно что слухи, доподлинно никто ничего не знал; а после, когда начались погромы и обыски, упоминать о дальней
***
– Весь дом теперь мой, - бурчал себе под нос Ключик, щурясь на огонь.
– Мр-р?
– Василий, необъяснимым образом возникший на коленях у хозяина дома, поднял голову.
– Говорю, этот дом теперь мой, - твёрдо сказал Валентин.
– У тебя есть возражения? Ну-ка, пусти.
Василий мягко спрыгнул на пол.
Воодушевлённый памятными событиями Валентин Юрьевич Ключко решил на правах хозяина осмотреть собственность. Вытащил из кармана связку ключей, подбросил на ладони, поймал и сказал:
– Кроме пристройки, от неё ключей нет, а дверь ломать лень. Пойдём.
Вдвоём с Василием они сначала обошли все помещения второго этажа, нашли в бывшей квартире Зайцев пульт управления "Термолайн" и включили - вернее Валентин Юрьевич включил, а Василий одобрительно мурлыкнул. Потом Валентин заскочил на секунду в гостиную, погасил камин, чтобы не перетопить, и они отправились ревизовать первый этаж, вернее Валентин Юрьевич отправился, а кот, проводив его до двери, дальше идти отказался.
– Пойдёшь?
– спросил, придержав дверь, Валентин.
Кот не ответил. Не будь передние лапы заняты, возможно, пожал бы плечами. Приличный человек, если видит, что джентльмен не может принять предложение, не станет его выдвигать. Если хозяину дома приспичило шастать по холодным комнатам нижнего этажа - его дело, домашний кот следовать за ним, как собачонка на привязи, отнюдь не обязан.
Первым делом Валентин Юрьевич заглянул к Зинаиде Исааковне и запустил допотопный газовый обогреватель на полную мощность. Следовало перед сном выключить этот дьявольский агрегат, чтобы не спалил весь дом. Привычно справившись с этим, - Зина частенько просила сначала Юру, а потом Валентина Юрьевича посмотреть, что с котлом, - Ключик сунул нос в единственную комнатку и единственное, что там обнаружил, - стальную складную кровать с панцирной сеткой. Что-то было связано с этой музейной редкостью, но что? Ничего не припомнив, Валентин погасил в комнате свет, осмотрел в прихожей телефонный аппарат устрашающего вида - гигантский, чёрной пластмассы, с дырчатым дисковым номеронабирателем, в прорезях которого белели цифры, а по ободку почему-то располагались буквы. Адская машина, а не телефон. В памяти Валентина Юрьевича магниевыми сполохами стали вспыхивать слова: "эбонит", "коммутатор", "магнетто", "мембрана" и почему-то ещё "сексот". Из эбонитового бока в стену уходил провод в чёрной резиновой изоляции. "Сто лет уже не работает", - подумал Ключик, поднял трубку и удивился безмерно, услышав гудок.
– Свят-свят!
– сказал он, опустил на рычаг тяжёлую холодную трубку, вышел и прикрыл дверь. С квартирой Вельможных всё было понятно, там газовый котёл с прекрасной автоматикой, за ним присмотр не нужен. Валентин с пуском и регулировкой справился за минуту, проверил оконные рамы (были в порядке), покинул квартиру номер три и не без трепета вступил в жилище Ядвиги Адамовны Вишневской.
Как и ожидалось, там было очень чисто и совершенно пусто. Немногочисленные фотографии со стен Ядвига, разумеется, забрала с собою. Ни антикварного комода, ни китайского болванчика на нём, ни слоновьего стада - мал мала меньше - ничего. Ни одной мелочи, схватившись за которую можно было бы вытащить из вязкой грязи забвения... Впрочем, запах. Ключик закрыл глаза. Слоёное тесто, корица, кардамон и что-то ещё. Нет, бесполезно. Ядвига всегда была скрытной.
–
Хозяйственной помощи Ядвига никогда не просила, справлялась сама. Ожидая увидеть реликт вроде того, что осквернял собою обиталище Резиновой Зины, Ключик снова испытал удивление. Электрический котёл новейшей конструкции, да ещё и с пультом дистанционного управления.
– Ядвига неподражаема, - проговорил Ключик, выставил на пульте температуру, пустил котёл и покинул квартиру номер два.
Во дворе стемнело. Ключик остановился у лестницы, тронул перила, но спускаться не стал, холодно. Иней на ступенях, на палых листьях и на ясеневых ветвях, как будто кто-то сверху присыпал дерево сахарной пудрой. "Скользко завтра будет на крыше, - рассеяно подумал Ключик.
– Встать надо пораньше, встретить тех двоих. Сказать, чтоб не вздумали за талями лазить. Вечно со строителями морока. Казалось бы, что мне за дело? Чего нервы себе портить? Значит, есть чего. Послал всех к чёрту, закрылся изнутри в камере-одиночке, и что? Сначала Василий, потом эти двое. Что будет дальше?"
– Хватит!
– Валентин Юрьевич решительно прервал свернувшие куда не надо мысли. С Ленкой кончено бесповоротно. Эти её письма... Хватит.
Чтобы окончательно сбить настрой, Ключик зашёл в квартиру номер пять, вырубил страшный отопительный прибор Резиновой Зины, и все квартиры первого этажа запер. По лестнице поднялся, бодро свистя что-то невразумительное, изготовил ужин попроще - омлет с тёртым сыром - и съел его, беседуя с котом о пустяках.
– ... даже хорошо. Понимаешь, Вася, если б не кодовый замок у них там возле пожарного выхода, я бы не удержался. Обязательно влез бы, и неизвестно кого там встретил. Подвернётся кто-нибудь, всё закрутится по новой, а я не хочу. Не хочу, понимаешь?
Кот одобрительно смолчал.
– Хватит мне одной...
Ключик осёкся. Чтобы исправить положение, встал из-за стола и взялся за мытьё посуды. "Чёрт, опять подвернулась под язык. Да что со мной сегодня? Проклятая память, не получается избирательно, лезет всё подряд. Между прочим, она мне писала. Два письма пришло, я выкинул. А вдруг... Да нет, чепуха, какие-нибудь глупости, извинения, сопли. Не хочу. Так, с посудой всё. Теперь под душ и спать". Однако вертясь под душем, Валентин Юрьевич понял, что избавиться от мыслей не выйдет. И надо же было учудить такое - удалить, не читая.
– Но я же корзину не вытряхнул!
– сказал он. На миг застыл, потом с удвоенным рвением стал обтираться. "Не бесповоротно, может быть ещё можно исправить. И почту я давно не проверял".
Он кое-как натащил халат, выскочил из ванной и кинулся к терминалу. Спам, спам, опять спам. Это что? Валентин Юрьевич, вороша кучу нападавших писем, обнаружил одно адресованное лично ему. Кандидат в мэры Григорий Борисович Бабичев призывал гражданина Ключко отдать голос в поддержку прогресса и обещал в случае избрания каждой рабочей пчеле место в улье и виртуальные медовые горы. С экрана на бывшего артмастера взирало его, артмастера, творение - хайло гриба, возомнившего себя дубом. "Для пчёл и гриб дуб. А мне какое дело? Значит, есть дело, раз подумал. Ладно. Толку от этих мыслей? Всё равно голосовать не стану ни за, ни против". Свежих сообщений от бывшей жены не было, и Ключик полез в корзину. В первом письме Елена Викторовна официально сообщала бывшему мужу, что её представитель первого декабря заедет за личными вещами, каковые личные вещи указанному представителю следует безоговорочно выдать. Список прилагался. Ключик от досады плюнул и с тоскливым предчувствием открыл второе письмо. Оно оказалось не вполне официальным, скорее личным. В нём Ленка Викторовна упрекала Валентина за то, что испортил ей жизнь и мешает начать новую. Писала: это не по-мужски - отгораживаться от действительности, не снимать трубку, не отвечать на письма и не пускать Женечку в квартиру за вещами. Это мелочно, типичное мещанство, писала она, как раз в духе самого Валентина Юрьевича и его ужасных соседей. Ключик очистил корзину от словесного мусора, закрыл почтовую программу и выдернул из розетки шнур терминала, разом разорвав обе сети - информационную и силовую. От благодушного настроения не осталось следа, чувство такое, будто на тлевшие угли плеснули из ведра водой. Шипя и плюясь от злости, Ключик откатил дверь одёжного шкафа. Думал: "Уползла, разноцветные шкурки оставила. Хотела за ними вернуться, но не дали. Типичное мещанство".
– Ненавижу баб!
– заорал Валентин Юрьевич и с размаху закатил на место зеркальную дверь. Василий, сунувши нос в интересное помещение, откуда приятно пахло, шарахнулся с мявом.
– Чёрт меня побери совсем, если ещё хоть раз свяжусь хоть с одной!
– сказал ему Ключик.
– Ты свидетель, Василий.
Кот не стал возражать. Приличный человек должен знать, что джентльмену не нужны клятвы, достаточно просто дать слово.
На Валентина после вспышки злобы навалилась усталость. Залитые водою угли изошли едким дымом и паром. "К чёрту, к чёрту" - вяло подумал он, ставя будильник, заполз под одеяло и лёг. Когда голова коснулась подушки, провалился в каменное забытьё. Камни не видят снов.