Колодезная пыль

Георгиев Борис

– Не надо, - поспешно проговорил Ключик.
– Испортите вид.

"Не надо ей про ошибки, сама должна".

– Да?
– Похвала подействовала на девушку благотворно, во всяком случае, нервничать она перестала. Спохватилась:

– Ну да, кофе же! Вы хотели.

– Не откажусь, - сказал Валентин, опустился на стул и положил ногу на ногу.
– Я не ошибся, комната на юг выходит?

– Это не комната, а кухня, - сказала через плечо Марина, производя какие-то манипуляции как раз у южной стены.
–

Откуда в нолькомнатных квартирах комнаты? Выше десятого этажа нету и кухонь, но я решила...

Похожий на ящерицу мыс разломался на две половины, в море открылась ниша.

– Я решила, без кухни это не жизнь. Они предлагали на выбор - или голая сота и персональный портал от кого-то из грандов бесплатно, или сота с кухней, но без портала. На то и другое денег у меня не хватило. Без кухни не жизнь, а портал я и сама как-нибудь... вам с сахаром?

– Без.

– Вкусы у нас совпадают. Портал я и сама как-нибудь понемногу сваяю. Значит, этот арт вы одобряете.
– Марина принесла две чашки с кофе, но сама садиться почему-то не стала.

– Да, мне очень понравилось. Сделали сами?
– из вежливости поинтересовался бывший артмастер, принимая чашку.

Это Марина пропустила мимо ушей, вместо ответа спросила:

– Ещё один показать?

Валентин отпил глоток, просмаковал и благосклонно кивнул.

– Мой любимый, - сообщила девушка, вернувшись к открытой нише. Повозилась там, внятно сказала: "Чёртово колесо!" - и на Ключика обрушилась ночь.

Он чуть не пролил кофе - дрогнула рука.

– Ну как?
– тут же спросила Марина.

В ночи, далеко внизу, тлели огни - в два ряда вдоль освещённой аллеи, как взлётная полоса. Там, на большой глубине, спутанными водорослями шевелились голые ветви деревьев. Парк. Подсвеченные аттракционы казались с такой высоты забытыми второпях детскими игрушками - детей отправили спать, в гигантской детской погасили свет. Ключику показалось, комната раскачивается и медленно ползёт вверх. Он поднялся, хватаясь за стол, и в ту же секунду понял, в чём дело. Слева откуда-то наискосок наползла тень - стальная толстенная лапа с рядами болтов. На стене в ломаных струйках дрожали городские огни - комната стала стеклянной кабинкой, снаружи лил дождь.

– Нравится?
– спросила Марина.

"Вот оно что. Чёртово колесо, она сказала", - сообразил Ключик. Взял со стола чашечку, подошёл ближе к прозрачной стенке кабины. Колесо обозрения просто гигантское, метров сто с лишним.

– Как вы это сделали?
– спросил он Марину.

– Пустяки, - дрогнувшим голосом сказала она.
– Этот парк не пришлось делать, он есть. Я чуть-чуть кое-что поменяла.

– Я о кабинке.

Спица колеса повернулась вертикально. Двенадцать часов, полночь.

– А, ты вот о чём, - Марина вдруг перешла на "ты".
–

В реале кабинки, конечно, меньше. И колесо ниже раза в два. Просто в детстве мне хотелось летать подольше. Замучилась, пока считала траекторию - движение сложное, а тут ещё ветер, дождь.

– Тут всегда осень?
– спросил Ключик.

– Ноябрь. Тебе нравится?

Покачиваясь в стеклянной, поливаемой дождём кабинке на высоте ста метров над землёю, они смотрели друг другу в глаза поверх кофейных чашек.

– Ты могла бы не спрашивать.

– Да, но всё же. Я кое-что загадала.

– Нравится. Ошибок полно, но это ерунда, исправишь. Из тебя выйдет артмастер.

Марина допила кофе залпом, поставила на стол чашку и сказала:

– Спасибо, Ключик. Значит, так и сделаю. Очень хорошо, что я тебя встретила. Сама бы ни за что не решилась, но после того, что ты сказал, отступать глупо.

Ключик без вкуса прикончил кофе и вернул чашку на стол. Кабина опускалась, впечатление было такое, будто шёл по глиссаде к посадочной полосе самолёт.

– Что ты решила?
– отважился спросить он, при этом думая бог знает о чём. Реальность оказалась куда прозаичнее.

– Понимаешь, Ключик, хоть я и поменяла свою паршивую квартирку на соту, ещё не поздно передумать. Тянула я с этим делом долго, ходила сюда, настраивала, присматривалась, ночевала у подруги. Но надо что-то решать. Выбрать надо одно из двух: или бросать артмастеринг и возвращаться, или... Подруга отговаривала. Зудела, мол, один раз попробуешь эту дрянь...

– Какую дрянь?
– глядя в сторону, спросил Ключик.

– Нирванну. Говорила, затягивает с первого раза. Может, врала. Как ты думаешь? Но ты уже сказал. Слушай, Ключик! Ты-то почему ещё не здесь? Денег у тебя должна быть куча, почему до сих пор не купил соту? Я подумала... Давай, встретимся в вирте. Вместе мы могли бы... Я же, можно сказать, твоя ученица. Серьёзно говорю, очень много у тебя подсмотрела, и в "Сириус-сити", и вообще. Может, у нас получилось бы. В доме не все соты распроданы, я точно знаю. Ключик!

Марина подошла ближе, пыталась заглянуть в глаза.

– Я... Я подумаю, - промямлил Валентин Юрьевич, ища пути к отступлению. Выход из стеклянной кабинки нащупал не сразу.

– Найдёшь меня по нику. Хорошо?
– спросила, остановившись в дверях, Марина.
– Ник не забудешь?

– Нет!
– выкрикнул Ключик и спасся, закрыв за собою дверью с надписью "Мисико". Страшно ему было и стыдно - просто непереносимо. Ученица! Сириус-сити. Научил детей плохому. Как теперь ей скажешь, что инфомодернизм - вздор, и всё, чем она занимается, тоже вздор. "Или не вздор? Какое я имею право решать, как ей жить? И всё-таки сказал ей - будешь артмастером. Так ведь не знал, о чём спрашивает! Думал..."