Командир полка
Шрифт:
– Гельмут, скажи наконец, правда это или нет?
– спросила Анна-Мария.
– Если я говорю, то правда!
– Иногда ты шутишь…
– Сегодня я говорю серьезно!
Герда недоверчиво посмотрела на него и спросила:
– А что они здесь делать будут?
– Строить вам свинарник!
И тут Герда вспомнила, с какой уверенностью Шихтенберг говорил о том, что скотный двор будет построен. Видимо, Шихтенберг решил сделать сельчанам приятный сюрприз.
– Ну что ж, будет очень хорошо!
– громко произнесла она.
– Только
– буркнул Гельмут.
– Да, да!
– Старик поддержал сына.
– Я-то уж знаю, как они орудуют…
– И долго они пробудут здесь?
– поинтересовалась Герда.
– А тебе-то какое дело до того, будут нам помогать солдаты или нет?
– При этих словах старика Герда встала.
– В селе много таких, кто горазд языком болтать…
Герда вышла из комнаты, так хлопнув дверью, что в шкафу зазвенела посуда.
– Вот до чего дожили!
– пробормотал старик кузнец.
– В собственном доме слова не скажешь!
– Вытащив газету, он уставился в нее.
Через минуту Герда вернулась.
– Скажите, - обратилась она к старику, - вы уже давно живете в этих краях?
– Да, а что?…
– Здесь всегда было так сыро?
– Да-а, - старик откинулся на спинку стула.
– Насколько я помню, всегда. Сухо здесь не бывает.
– И против заболачивания ничего нельзя сделать?
– Что тут сделаешь? Так было, так и будет.
– А помнишь, как перед самой войной, - вмешалась в разговор жена старика, - к нам сюда приезжал один господин и говорил, что они хотят осушить эти болота.
– Было такое.
– Старик пожал плечами.
– Вон как!
– воскликнула обрадованно Герда.
– Выходит, уже этим вопросом занимались. Почему же ничего не сделали?
– Этого я не знаю. Может, не получилось ничего, а потом началась война… Тем более не до того было… - сказал старик.
– И кто тебе вбил мысль о каком-то осушении!
– не стерпел Грунделов.
– Вы и хлев-то самостоятельно построить не можете. Выдумываете планы, а у самих, кроме выдумки, ничего нет!
– Разумеется, мы с такой работой сами не справимся, но если нам помогут, тогда все планы можно претворить в жизнь.
Все с удивлением уставились на Герду, а старик кузнец рассердился:
– Черт знает что творится на белом свете!
– И занялся своей трубкой.
– Я никак не пойму, почему вы всегда так упорствуете. Это все равно что выходить в поле с косой, когда все выходят с косилками!
– не сдержалась Герда.
– С косой-то оно надежнее!
– ответил старый кузнец.
Возражения старика раздражали Герду, тем более что говорил он всегда со злостью и желчью.
– С косой, Герда, оно самое надежное!
– повторил он.
– Конечно, - поддержал отца Гельмут.
– До сих пор мы только косой и косили - и всегда были с хлебом. А теперь, выходит, нам косы уже не нужны, а?
– Но с ними далеко не уйдешь, все время нужно останавливаться.
– Ах, Герда, а разве можно работать и не останавливаться?
–
– Так ведь и старое было неплохим, - проговорил старик.
– Надеюсь, ты это понимаешь…
– Мы трудимся для нового!
– И я для нового, десять навозопогрузчиков сделал, каких у нас сроду не было, - сказал Гельмут.
– Но ты делал их для себя.
– Нет, не для себя. Один из них купил ваш кооператив.
– Да, но вступать в наш кооператив ты не хочешь, не так ли?
– Герда чувствовала, что она вот-вот взорвется.
– Иногда ты говоришь, как кулак, и хотя не являешься им, но зато помогаешь им!
– Не желая продолжать разговор, Герда вышла из комнаты.
«Значит, солдаты нам помогут, - подумала она, - Ну что ж, посмотрим…»
3
Унтер- офицер Хаук, войдя в спальную комнату, тихонько прикрыл за собой дверь. Он обошел печку и, приблизившись к окну, где стояли койки солдат первого расчета, зачем-то посмотрел в окошко, как будто в темноте можно было что-нибудь рассмотреть. Однако увидел только кровати, шкафчики для обмундирования и смеющиеся лица что-то рассказывающих солдат, отраженные в стеклах.
Гертель лежал на койке и читал книгу. Увидев унтер-офицера, он смущенно улыбнулся и встал.
– Добрый вечер, - поздоровался Хаук.
– Садитесь, поговорим.
– Хорошо.
– Гертель захлопнул книгу и сунул ее под подушку.
– Ну, как идут дела, товарищ Гертель?
– спросил Хаук.
– Хорошо, все хорошо. Я не привык жаловаться, товарищ унтер-офицер.
– Как служба? Нравится?
– Я никак не привыкну, особенно когда полевые занятия и все нужно делать самому… Да еще политзанятия… а я так плохо говорю. Ну и в спорте я не ахти как силен.
– Вы должны тренироваться. На батарее много хороших спортсменов, - проговорил Хаук и показал рукой в сторону солдат.
– Кто-нибудь из них вам поможет.
– Они уже пробовали, но у меня ничего не получается.
– Солдат безнадежно махнул рукой.
– Не выйдет из меня спортсмена, разве что штангу поднимать…
– Попробуйте еще раз, товарищ Гертель. Главное - не теряйте надежды. Вот увидите - все получится.
– Хорошо, товарищ унтер-офицер, но только вы сами от меня откажетесь.
Постепенно вокруг них собрались солдаты.
– Ну как, товарищи, добьемся, чтобы наш расчет стал лучшим в дивизионе?
– Добьемся, если каждый будет стараться, - ответил Лахман.
Хаук посмотрел на каждого по очереди. Пауль уставился в пол, Гертель крутил головой.
– С заправкой коек у нас уже лучше, только у Толстяка пока еще не получается.
– Да и в шкафчиках у нас порядок, - заметил Пауль.
Тем временем к ним подошли и остальные солдаты.
– Быть лучшим расчетом - это значит не только иметь хороший внутренний порядок. Нужно, чтобы ни у одного из солдат не было дисциплинарных взысканий…