Комментарий к роману "Евгений Онегин"

Набоков Владимир

Va

В постеле лежа — наш Евгений Глазами Байрона читал, Но дань вечерних размышлений ⁴ В уме Татьяне посвящал — Проснулся <он> денницы ране, И мысль была все о Татьяне. Вот новое подумал он — ⁸ Не уж-то я в нее влюблен? Ей богу это было б славно! <Себя> <уж> то-то б одолжил! Посмотрим — и тотчас решил ¹² Сосед<ок>

навещать исправно Как можно чаще — всякой день: Ведь им досуг а нам не лень.

Vb

<Решил> и скоро стал Евгении Как Ленской…

Vc

Ужель Онегин в самом деле <Влюбился>…

Va, 1–3, 7–9 Когда в «Графе Нулине» (написанном 13–14 декабря 1825 г., опубликованном 22 декабря 1827 г. в «Северных цветах» на 1828 г.) граф ложится в постель в доме приютившей его дамы, после того как сломался его экипаж, слуга-француз приносит ему графин, серебряный стакан, сигару, бронзовый светильник, щипцы с пружиною, будильник (вместо ночного горшка в черновике) и неразрезанный роман, а далее

²¹⁶ …в постеле лежа Вальтер Скотта Глазами пробегает он, Но граф душевно развлечен ……………………………… ²²⁰ …мыслит он: «Неужто правда я влюблен? Что если можно? Вот забавно! Однако ж это было б славно.»

В черновике стиха 221 — «God damn! Неужто я влюблен?» — первые два слова написаны на английском. Это восклицание «Goddam» или «Goddem» регулярно встречается во французских романах и стихах-однодневках XVIII в, при описании англичан. Под «Вальтером Скоттом» в стихе 216 подразумевается французский пересказ одного из его исторических романов серии «Уэверли»,

VI

Меж тем Онегина явленье У Лариных произвело На всех большое впечатленье ⁴ И всех соседей развлекло. Пошла догадка за догадкой. Все стали толковать украдкой, Шутить, судить не без греха, ⁸ Татьяне прочить жениха; Иные даже утверждали, Что свадьба слажена совсем, Но остановлена затем, ¹² Что модных колец не достали. О свадьбе Ленского давно У них уж было решено.

Вариант

13—14 Черновик (2369, л. 51 об.) дает:

Того же мненья был и поп И сам дьячок его Антроп.

***

Завершив строфой VI гл. 3 черный гроссбух, известный как тетрадь 2369, начатый (гл. 1) в мае 1823 г., Пушкин переходит к другой похожей тетради (2370), которая открывается строфой XXIX гл. 3 (22 мая 1824 г, Одесса) и где целый ряд предшествующих страниц, вероятно, был уничтожен. Согласно Томашевскому (Акад. 1937, с. 309), черновики двадцати двух строф гл. 3 (VII–XXVIII) утрачены, за исключением одного четверостишия строфы IX, бегло записанного в тетради 2369 (л. 50, на котором расположена и начатая с фальстарта строфа Va), и всей строфы XXV (подражание Парни), запечатленной в тетради 2370 (л. 12) после отрывка, включающего письмо Татьяны (со строфы XXIX по строфу XXXV). Временной пробел (май 1824 г.) был отмечен ссорой Пушкина с генерал-губернатором, и можно предположить, что наш поэт уничтожил черновики писем или другие материалы, записанные между VII и XXVIII строфами, черновики которых в результате этого тоже погибли.

VII

Татьяна слушала с досадой Такие

сплетни; но тайком С неизъяснимою отрадой ⁴ Невольно думала о том; И в сердце дума заронилась; Пора пришла, она влюбилась. Так в землю падшее зерно ⁸ Весны огнем оживлено. Давно ее воображенье, Сгорая негой и тоской, Алкало пищи роковой; ¹² Давно сердечное томленье Теснило ей младую грудь; Душа ждала… кого-нибудь,

10 Сгорая негой и тоской… — Оба существительных относятся к таинственно-завораживающему романтическому лексикону, столь часто используемому в ЕО и столь труднопереводимому на английский язык. Значение слова «нега» варьируется от «умиротворенности» (фр. mollesse), то есть спокойного наслаждения, состояния «сладостности», через различные оттенки задумчивой влюбленности, douce paresse [446] , и нежной чувственности до откровенной сладострастности (фр. volupt'e). Переводчик должен быть очень осторожен, чтобы не переборщить там, где Пушкин балансирует на грани, заставляя свою барышню томиться всеми французскими страстями, как воображаемыми, так и реальными,

446

Спокойная праздность (фр.)

«Тоска» — обобщенный термин для определения чувства физической или метафизической неудовлетворенности, томления, тупой боли, саднящего отчаяния, грызущих душу мучений. (См. также коммент. к гл. 3, XIV, 9—10.)

10, 12 Три излюбленных слова Пушкина — «нега», «тоска», «томленье» — собраны здесь воедино.

14 Душа ждала… кого-нибудь… — Не особенно удачная строчка, ее предполагаемая циничная легкомысленность звучит плоско и банально. <…>

VIII

И дождалась… Открылись очи; Она сказала: это он! Увы! теперь и дни, и ночи, ⁴ И жаркий одинокий сон, Всё полно им; всё деве милой Без умолку волшебной силой Твердит о нем. Докучны ей ⁸ И звуки ласковых речей, И взор заботливой прислуги. В уныние погружена, Гостей не слушает она ¹² И проклинает их досуги, Их неожиданный приезд И продолжительный присест.

7 Твердит… — См. коммент. к гл. 2, XXX, 7.

IX

Теперь с каким она вниманьем Читает сладостный роман, С каким живым очарованьем ⁴ Пьет обольстительный обман! Счастливой силою мечтанья Одушевленные созданья, Любовник Юлии Вольмар, ⁸ Малек-Адель и де Линар, И Вертер, мученик мятежный, И бесподобный Грандисон,¹⁸ Который нам наводит сон, — ¹² Все для мечтательницы нежной В единый образ облеклись, В одном Онегине слились.