Комментарий к роману "Евгений Онегин"

Набоков Владимир

55—61 Томашевский и Модзалевский в «Рукописях» (1937) на вклейке после с. 72 публикуют факсимиле беловой рукописи из собрания Майкова:

Глядеть на вас веселым взглядом, Вести ничтожный разговор. Вы незнакомы с этим адом. Но что же… Вот чего хочу: Пройду — немного — с вами рядом, Упьюсь по капле сладким ядом, И благодарный замолчу.

На этом письмо заканчивается.

Под последней строчкой черновика (ПД 165) Пушкин написал: «5 окт. 1831 С[арское] С[ело]». Это последняя по времени дата, относящаяся к работе Пушкина

над романом. Песнь была опубликована три месяца спустя.

XXXIII

Ответа нет. Он вновь посланье: Второму, третьему письму Ответа нет. В одно собранье ⁴ Он едет; лишь вошел… ему Она навстречу. Как сурова! Его не видят, с ним ни слова; У! как теперь окружена ⁸ Крещенским холодом она! Как удержать негодованье Уста упрямые хотят! Вперил Онегин зоркий взгляд: ¹² Где, где смятенье, состраданье? Где пятна слез?.. Их нет, их нет! На сем лице лишь гнева след…

6 Его не видят, с ним ни слова… — Ее очевидное безразличие передано в тексте отсутствием подлежащего и неопределенно-личной формой глагола во множественном числе. Легкая ироничность или по меньшей мере разговорность интонации может быть передана на английском следующим образом: «My lady sees him not…» Это настоящий галлицизм: «On ne le voit pas, on ne lui parle pas».

XXXIV

Да, может быть, боязни тайной, Чтоб муж иль свет не угадал Проказы, слабости случайной… ⁴ Всего, что мой Онегин знал… Надежды нет! Он уезжает, Свое безумство проклинает — И, в нем глубоко погружен, ⁸ От света вновь отрекся он. И в молчаливом кабинете Ему припомнилась пора, Когда жестокая хандра ¹² За ним гналася в шумном свете, Поймала, за ворот взяла И в темный угол заперла.

XXXV

Стал вновь читать он без разбора. Прочел он Гиббона, Руссо, Манзони, Гердера, Шамфора, ⁴ Madame de Staёl, Биша, Тиссо, Прочел скептического Беля, Прочел творенья Фонтенеля, Прочел из наших кой-кого, ⁸ Не отвергая ничего: И альманахи, и журналы, Где поученья нам твердят, Где нынче так меня бранят, ¹² А где такие мадригалы Себе встречал я иногда: Е sempre bene, господа.

2—6 Прием перечисления авторов, хотя и характерен для Пушкина (питавшего особое пристрастие к перечням предметов, имен, чувств, действий и

т. д.), придуман не им. В самом деле, список этой строфы ничто по сравнению с легендарным каталогом книг, прочитанных Фобласом в период вынужденного затворничества, из сочинения Луве де Кувре «Один год из жизни шевалье де Фобласа» («Une Ann'ee de la vie du Chevalier de Faublas») (см. коммент. к гл. 1, XII, 9—10). В его списке из сорока авторов, против десяти Онегина, читатель узнает старых друзей, таких, как Колардо, Дора, Бомарше, Мармонтель, де Бьевр, Грессе, Мабли, Жан Батист Руссо, Жан Жак Руссо, Делиль, Вольтер и другие.

Отметим также, что Пушкин исключил из круга чтения своего героя зимой 1824/25 г. две иностранные книги, пользовавшиеся наибольшей популярностью в тот сезон: полемические «Мемуары Жозефа Фуше герцога Отрантского» («M'emoires de Joseph Fouch'e, duc d'Otrante», 2 vols., Paris, 1824) — Фуше был шефом полиции Наполеона; и «Беседы с лордом Байроном» («Les conversations de Lord Byron») — переложение Пишо «Дневника бесед» Медуина («Journal of the Conversations…»; см. коммент. к гл. 3, XII, 10)

***

Прием перечисления также очень любил дядя Пушкина Василий Пушкин, что послужило поводом для пародии Дмитриева (опубликованной в Москве в 1808 г. тиражом в пятьдесят экземпляров для частного пользования) — прелестного стихотворения, написанного четырехстопным ямбом, о путешествий Василия Пушкина за границу (в 1803 г.; см. отчеты последнего в июньском и октябрьском номерах «Вестника Европы» за тот же год). Пародия озаглавлена «Путешествие N.N. в Париж и Лондон». В третьей части находим следующие строки (21–27):

Какие фраки! панталоны! Всему новейшие фасоны! Какой прекрасный выбор книг! Считайте — я скажу вам вмиг: Бюффон, Руссо, Мабли, Корнилий, Гомер, Плутарх, Тацит, Виргилий, Весь Шакеспир, весь Поп и Гюм.

Корнилий — шуточная форма от Корнеля; Шакеспир — три слога, французское произношение; Поп — французское произношение Поупа; Гюм — русифицированная форма от французского произношения Юма; остальные имена даны в традиционном русском написании.

Для своей незаконченной повести, известной под названием «Арап Петра Великого», начатой 31 июля 1827 г., Пушкин, если судить по целой мешанине присутствующих в рукописи эпиграфов, намеревался предпослать первой главе цитату из «Журнала путешественника»:

…Я в Париже. Я начал жить, а не дышать.

2 …Гиббона… — Эдуард Гиббон (1737–1794) — английский историк. Онегин мог читать воспоминания Гиббона во французском переводе (Paris, 1793), издании, которое было в библиотеке Пушкина. Восемнадцать томов «Истории упадка и разрушения Римской империи» Гиббона в переводе Леклерка де Сет-Шена («Histoire de la d'ecadence et de la chute de l'empire romain», Paris, 1788–1795) должны были занять Онегина по меньшей мере на месяц.

2 …Руссо… — Предполагаю, что, насытившись Гиббоном, Онегин обратился скорее к «Юлии» (см. коммент. к гл. 3, IX, 7) или «Исповеди» Руссо, нежели к его дидактическим трудам. Две недели чтения Руссо, должно быть, его вполне удовлетворили.

3 Манзони… — Алессандро Франческо Томмазо Антонио Манзони (1785–1873) — усердный, набожный и наивный автор таких посредственных произведений, как «романтическая» трагедия «Граф Карманьола» («Il conte di Carmagnola», Milan, 1820), которую Онегин мог читать во французском переложении Клода Форьеля «Le Comte de Carmagnola» (Paris, 1823). Она также переводилась Огюстом Троньоном (Paris, 1822). Подозреваю, что Пушкин хотел предложить Онегину «Les Fianc'es, histoire milanaise» («Обрученные, миланская история») — французский перевод Рея Дюссюеля (Paris, 1828) романа Манзони «Обрученные» («I Promessi sposi», 1827), очередной отголосок перепевов миссис Радклиф, но книга эта вышла слишком поздно и не могла соответствовать его замыслу.