Конец Пути
Шрифт:
Ему снилось, как он проходит в этот дворец. Как вокруг него лежит большое количество тел. Генерал, тогда ещё унтер-офицер, проходит через пробитую ядром дыру в стене. Он поднимается наверх. Камердинеры, стюарды, служанки. Все они лежат в общей гостиной, сваленные их тела обыскивают солдаты. Генерал заходит в покои императора.
Он сидит на кровати. Монарх, который правил страной в течение пятнадцати лет, читает своим детям сказку, а жена его, императрица, готовит чай. Но унтер-офицер Август безжалостен. Он хватает револьвер и требует, чтобы император встал с кровати и последовал за ним.
У него
Проснулся он скоро. Ибо, раскрыв глаза, он увидел, что камин ещё горел ярко, да и сквозь шторы не просачивался свет…
Что — то было не так.
На улице послышались чьи — то шаги, после чего знакомый голос окликнул генерала: словно сквозь дверь просочился этот звук.
Непонятно, что в такой ситуации заставляет человека встать с кровати и пойти "расследовать". Может быть, врождённое любопытство перекрывает чувство страха и инстинкт самосохранения? А, может быть, и нет. В любом случае, генерал встал с кровати, и, накинув сверху свой халат, пошёл к входной двери.
Вокруг было темно. Вскарабкавшиеся на небо сумерки с россыпью белых звёзд, делали обстановку ещё страшнее. В душе генерала было неспокойно: дурные предчувствия и тошнота перекрикивали друг друга: кто сильнее?
И его наполнил страх. На лавочке, освещаемой чуть ли не единственным фонарём в округе, кто — то сидел. Его лица было не видно, ибо его голова была наклонена; его глаза внимательно изучали собственную обувь.
Генерал подошёл, и человек поднял голову. Это был Эшфорд.
— Проклятие, что ты тут делаешь?
— Извините, мой генерал… Я не мог уйти от Вас. Они просили передать, что Вам нужно осмотреть второй этаж, Вашу бывшую спальню.
— Кто они? — он отвернулся и глянул на окна второго этажа. В них горел свет и оттуда, на нашу парочку, смотрело чьё — то лицо. Но когда он повернулся обратно, Эшфорда уже не было.
Какая — то чертовщина, подумал он. Наверняка в дом забрались какие — то грабители! С этими мыслями генерал взял свой револьвер и поднялся на второй этаж.
Ступеньки скрипели, словно под ногами генерала находился целый оркестр. Он шел навстречу своим кошмарам, оставив далеко позади свою выправку и твердость. Теперь, если бы кто — либо мог посмотреть на генерала, он увидел бы, лишь ужасный страх, который искривил его лицо, словно разбитое зеркало кривит отражение. Что же, они были не очень умелыми. Он насторожился: из щелей в двери сочился свет.
Толкнув дверь, он выставил револьвер вперёд, готовясь к схватке. Но вместо этого он увидел очень знакомого человека, ожидающего генерала.
Поразительно, что место, которое ты так давно не посещал, твердо врезается тебе в память. Словно кто — то вогнал тебе это в голову, кто — то наделённый силой.
Но в жизни всё иначе. Наоборот, то, что ты так страстно жаждешь забыть, всплывает с новой силой.
— Ты?.. — голос генерала понизился. Он был в ужасе и растерянности.
Вс вокруг замерло. Словно
— Я, — ответил незнакомец, ехидно улыбаясь, — не ожидал?
— Я… Я думал!..
Но не успел он договорить, как послышался выстрел. Грудь потеплела.
Генерал проснулся. На его груди было большое пятно от пролитого чая. Он вскочил, и, оглянувшись, лёг обратно. Ведь всё было спокойно вокруг. Очередной кошмар, подумал он, и перевернулся на другой бок.
Глава 10. Новая революция
Глава 10. Новая революция.
Фрэнк очнулся. Он не мог открыть глаза, но чувствовал очень сильную боль в груди. Будто кто — то вогнал туда нож, или ещё чего. Его лоб был холодным от воды и какой — то тряпки, судя по всему. Наконец, мучения прекратились, и он снова заснул.
Он раскрыл глаза, когда в комнате горели светильники. Он глянул в окно, но ничего не увидел: была ночь. Затем Фрэнк услышал чужое дыхание, и повернулся туда: это был Август.
— Ты попал в переделку, Фрэнк. Тебя подстрелил этот жандарм. Не переживай, мои ребята ему отомстили. Не говори ничего, ты и так намучился. Служанка говорила, что ты можешь не выжить. Но тебе повезло. Снова Смерть не смогла забрать тебя.
Фрэнк промолчал. Его глаза наполнились слезами, ибо уже второй раз он был вырван из лап смерти. Это отдаляло его от встречи с братом. Но Август продолжил:
— Ты любил своего брата, Фрэнк? — он говорил успокаивающим тоном, и на кивок Фрэнка, он продолжил: — я завидую тебе. Братская любовь это самое лучшее чувство. Сильнее и могущественнее, чем любовь к жене, к даме сердца. И гораздо сильнее, чем сестринская любовь. Ибо сёстры всё же соперницы, хоть и отчасти. Но не братья.
Тебе повезло. Он любил тебя? Любил, конечно, любил. Я бы хотел быть на твоём месте. У меня тоже был брат. Он всегда заботился обо мне, с самого детства. Ты знаешь, что я вспомнил? Однажды мы с ним, гуляя по городу, встретили каких — то франтов. Боже, как я не люблю франтов! В общем, у нас была перепалка… И драка. Представляешь, мой брат смог отправить в нокаут одного из них, а остальные разбежались!
И когда об этом узнал отец, он был готов убить того, кто это затеял. И… Мой брат защитил меня даже тогда. Даже тогда он защитил меня, от нашего собственного отца.
Порой, перед сном, я вспоминаю эту историю, и понимаю, какой же я несправедливый был по отношению к своему брату позже. Я не любил его. Он не был в этом виноват, нет. Скорее я был. Я всегда хотел быть лучше него, и потому желал ему всяческих несчастий. И когда он радовался моим победам, я ликовал: ибо это Я, Я добился.
Когда он пригласил меня на свою свадьбу, я не приехал. Я не хотел видеть ни его, ни его жену, ни их будущих детей. Я был единственным, в ком он нуждался; я не поддержал его ни разу. Думал, что если пожалеть его, то я уйду с первых ролей. Мне было меньше тридцати, когда он умер.