Конструктор живых систем
Шрифт:
— Генрих Карлович, я понимаю все ваши трудности, но, во-первых, в этом крушении могли погибнуть мои дочь и супруга, а во-вторых, данные тенденции набирают силу во всех, без исключения, генерал-губернаторствах, нашей, увы, не такой уж и большой империи. В связи с последними событиями в мире, нам всем необходимо весьма внимательно изучать обстановку, связанную с подобного рода случаями. Анархисты активизировались, и думаю, вы знаете гораздо лучше меня, кто их финансирует и, собственно, ради чего это делает.
— Знаю, как и вы, Ваше Сиятельство. Я не меньше вашего обеспокоен
— Гм, следов взрывчатки не обнаружено?
— Нет.
— А сколько погибших?
— Обошлось без больших жертв. На сегодняшний момент известно о шести человек погибших и тридцати восьми пострадавших, разной степени тяжести. Могло оказаться и больше погибших, но благодаря самоотверженным действиям доктора Серова, спасшего не меньше двадцати человек, до прихода более масштабной помощи, их оказалось существенно меньше. Ваша дражайшая супруга тоже отличилась при этом и оказывала сестринскую помощь доктору.
— Гм, об этом я узнал сразу же, от неё лично. Ну, что же, надеюсь обо всём доложено наверх, вплоть до самого императора.
— Несомненно. Каждое утро ему докладывают обо всех крупных происшествиях в империи.
— Ну вот, а вы говорите, что ничего не знаете. Всё вы знаете, Генрих Карлович, а прибедняетесь. Вы же обмениваетесь информацией друг с другом, а узнав, что в крушение попала моя супруга, наверняка, сразу же обо всём дознались, предполагая, что я обязательно вас о том спрошу. Так ведь?
Полковник улыбнулся и склонил голову в почтении к проницательности своего патрона.
— Больше никаких сведений о данном происшествии у вас нет?
— Пока больше никаких сведений не имею. Ещё, доктор Серов подал прошение через полицейского инспектора о награждении за спасение людей двух гимназистов, обладающих даром, они помогли разобрать вагон для того, чтобы достать оттуда людей. В подробности я не вникал, но сведенья о том имею.
— Ну, это нас не касается, раз подал, значит, наградят, или не наградят, если не посчитают это нужным. Давайте тогда перейдём к нашим насущным проблемам. Что в нашей губернии с деятельностью анархистов?
— Работаем, выявляем, сажаем, но пока отсутствует смертная казнь за их деятельность, мы бессильны купировать данную проблему.
— Понятно, этого не случится, пока нашему императору Павлу V льют в уши, что это противоречит нормам просвещённой Европы и уподобляет наше государство с дремотной Азией, которая тоже, кстати, считает нас варварами. Меж двух огней пробежать трудно, хоть император и пытается это сделать, и лавировать между полюсами, но боюсь, войны нам не избежать, и неизвестно, кто начнёт первым. Империя сейчас находится не в лучшем положении: армия полностью не укомплектована,
— Всё так, поэтому работаем и день, и ночь.
— Ступайте Генрих Карлович, всё, что мне нужно, я узнал, а более беспокоить вас не стану. Каждый должен заниматься своим делом на своём посту.
— Всегда к вашим услугам, Ваше Сиятельство, — и полковник, пристукнув каблуками блестящих хромовых сапог, удалился прочь.
Проводив его взглядом, граф повернулся к окну и задумчиво уставился в прозрачное стекло. Вечером он отправляет дочь учиться в академию, специально для неё уже снята в Павлограде отличная квартира из двух комнат в хорошем доходном доме. В лучшем не получилось, так как элитные дома все находятся слишком далеко от учебных корпусов, ну да его дочь не избалована. Не хочет ездить каждый день на машине, пусть ходит пешком, вместо гуляния.
Жаль только, что девушек в инженерной академии слишком мало, впрочем, Иннокентий сказал ему по секрету, что в этом году берут всех по максимуму: и юношей, и девушек, и всех прочат в инженеры, если есть хоть малейшая склонность к этому. Будет отсев, но многие и останутся.
Конечно, туда поступят учиться и мужланки, и дочери купцов, и разночинцев, да только сталкиваться они смогут только на занятиях, а и спецификация разная, не всем вместе получится учиться. Ну, а то, что придётся часто рядом с юношами сидеть, так на то есть воспитание, чтобы обуздывать неразумных, и контроль со стороны преподавателей, иначе он с них шкуру потом спустит…
Отвлекшись от размышлений, граф отошёл от окна и, усевшись за свой огромный стол, принялся изучать принесённые его адъютантом документы.
Извозчик, дородный дядька с пышными светлыми усами, довольно быстро домчал меня до академического городка.
— Приехали, — оповестил он меня и остановил коляску. — Тебе, отрок, нужно идти вон в то здание, там находится канцелярия факультетов. Ты на какой поступил?
— На инженерный.
— Понятно, что на инженерный, а факультет как называется?
— Водного и железнодорожного транспорта.
— Ага, так это тебе туда, — махнул он рукой куда-то в сторону, — там узнаешь, в какой кабинет. А столовая вон она, в главном корпусе, но только ежели сзади его обойдёшь, там подскажут, не сомневайся. Не ты первый, не ты последний. Всё, я поехал, — и извозчик, легко стеганув кнутом лошадь, повернул обратно, оставив меня перед входной решёткой.
Академический городок представлял собой комплекс зданий, закрытых с улицы невысокой, но очень длинной ажурной решёткой. Дальше от входа ничего видно не было, да к тому же, вокруг зданий обильно росли деревья, сейчас покрытые густой листвой, что уже начала наливаться предосенней желтизной и лёгким багрянцем.