Копи Царя Соломона. Сценарий романа
Шрифт:
– А занимался непосредственно напылением товарищ… – говорит Кацман.
И тут показано крупно лицо самого неприметного из группы. Типичный молдаванин 70—х. Усы подковой и удивленные глаза человека, к которому в дом ворвались незнакомцы, которые, вместо того, чтобы убить и ограбить, побелили стены, починили унитаз, поставили новую мебель, и заставляют чистить зубы два раза в день. То есть, смесь обиды, удовольствия, удивления, недоумения… Он коротко кивает, улыбается, блестит его золотой зуб…
Отъезд камеры. Это блеск
Черная, несущаяся за окном дорога. Мельком указательный знак. «GRADINARI» написано на указателе.
– Градинарь… – говорит горько Наталья.
– Градинарь, который украл все тридцать тонн, – говорит она.
Лоринков молчит, видно, что он верит истории все больше, ведь он, как и все жители Молдавии, не понаслышке знаком с особенностями менталитета местных жителей. Окно машины. Несутся полосатые столбики. Крупно – полосатый столбик. Отъезд камеры. Это маленький шлагбаум у ворот кишиневской тюрьмы. Дикий крик из окна. Камера въезжает в кабинет чрез окно – за криком – и мы видим товарища Кацмана, который кричит:
– Нет, нет, нет, нет!!!! – орет он.
– Я ветеран Курской дуги, я, вашу мать, герой войны!!! – орет он.
– Да чтоб я, хоть грамм золота вашего гребанного!!! – орет он.
Тяжело дышит. Утирает пот. Следователь смотрит на него с доброй улыбкой. Говорит второму, с такой же доброй улыбкой.
– Еврей не украл ни грамма золота, – говорит он.
Следователи заразительно смеются. Кацман, побагровев, вскакивает и головой наносит следователю удар в подбородок. Мужчина отлетает к стене, бьется в нее затылком. Второй прыгает сверху на Кацмана, дальше следует неприятная сцена избиения пожилого человека двумя молодыми и крепкими. Шмякание, удары, брызги крови покрывают штукатурку, попадают на портрет Дзержинского… Кацман стихает. Крупно лица следователей, показаны снизу, глазами жертвы избиения.
– Кацман, сука, – говорит следователь, которого ударил Кацман.
– Ты на вышку пошел, – говорит он.
– Но я тебе еще и конфискацию повешу, – говорит он.
– Дети твои и внуки, и жена твоя, вся твоя мля семья, – говорит он.
– По миру пойдете, – говорит он.
– Вы знаете… – шепотом говорит Кацман.
– Что я не… – говорит он, еле шевеля разбитыми губами.
–… не брал… – говорит он.
Глаза Кацмана заплывшие крупно… Отъезд камеры, это Кацман, который повесился на батарее камеры. Грохот сапог…
…тот же кабинет, сидит напротив стола отец Натальи. Следователь глядит на него выжидающе.
–… нет, нет, я не понимаю, – говорит совершенно искренне отец Натальи.
Следователь вздыхает, как Дзержинский, который все видит, все знает, и который слушал эти белогвардейские штучки уже сто раз (по крайней мере, если верить товарищу Юлиану Семенову, который работал в конторе товарища Дзержинского в свободное от советской литературы время, –
– Ну и? – говорит недоуменно отец Натальи.
– Он тоже здесь не при чем, – говорит он.
– Здравствуйте, товарищ Градинарь, – говорит он (Градинарь – с легким акцентом, намекающим на будущую эмиграцию – В. Л.
– Расхититель государственного имущества мне не товарищ, – говорит Градинарь холодно, не глядя на отца Натальи.
Крупно – ошеломленное лицо отца Натальи. Крупно – торжествующая, гадкая улыбочка Градинаря. Общий план суда: несколько десятков человек стоят, судья зачитывает…
–… высшая мера наказания…
–… цать пять лет с конфискацией…
–… сшая мера…
Крупно – потолок суда в лепнине. Отъезд камеры. Это уже Органный зал. Коротышка-глава республики. Он очень бледный. Рядом с ним группка мужчин, у которых очень Деловые лица. Мужчины, не обращая на самого могущественного человека Молдавии внимания, колупают стену.
– Товарищ Бодюл, тридцать тонн золота поменяли на сорок тонн распылителя, – говорит кто-то.
– Преступная халатность, – говорит кто-то.
– Придется ответить перед товарищем Брежневым… – говорит кто-то.
Мужчины ходят у стены, меряют что-то сантиметром складным, ошалевшего главу республики толкают, не замечают практически – только если бросить какой-то вопрос, обвинение или ничего не значащую фразу, – и он на наших глазах становится еще меньше. Он похож на президента Медведева, к которому за полгода до окончания полномочий зашел премьер Путин и стал измерять кабинет для будущего переустройства и новой меблировки.
– Товарищи… – растерянно говорит он.
Хроника съезда в СССР, на трибуне выступает Брежнев (не маразматический поздний Брежнев, а еще молодой, хищный и опасный – вся сцена, как и предыдущие, напоминает нам о том, что номенклатура СССР была опасна, как банда гангстеров, это не были лохи из анекдотов про колбасу и партбилет, а если вы в это не верите, то почему они поставили вас раком, а не вы их? – В. Л.).
Крупно – понурый человечек в кресле. Он выглядит как человек в опале. Хроника перемежается с крупными планами растерянного мужчины, который умудряется – оставаясь в одном кресле, извертеться как уж на сковородке.
…камера отца Натальи. Грохот дверей. В проеме стоят двое мужчин в форме. Отец Натальи бледнеет. На лбу крупно показаны капельки пота.
Салон автомобиля. Лоринков глядит расширенными глазами на Наталью. Крупно – глаза. Крупно – глаза отца Натальи, который идет по коридору – желательно, чтобы он был застелен ковролином зеленого цвета, – и под руки его держат люди в форме.