Корабль дураков; Избранное
Шрифт:
«Прослыть недолго вором,
Упившись женской красотой».
Сказал соученик: «Ты в бочке был пустой».
Бежал хвастун из города с позором.
ШВАНКИ И ДРУГИЕ СТИХОТВОРЕНИЯ
Проснитесь! 109 Утро настает!
107
Этот
108
О виттенбергском соловье, чья песнь слышна теперь везде. — 8 июля 1523 года. В стихотворении вопреки обычной форме нет завершающей строчки с именем Ганса Сакса. На обложке также не стояло его имени, не было обозначено ни место издания, ни дата выхода. Зато стихотворению предшествовало обширное предисловие, подписанное полным именем поэта.
Виттенберг. — Город, с которым связана реформационная деятельность Мартина Лютера. На дверях университетской церкви в Виттенберге Лютер прибил свои знаменитые девяносто пять тезисов против продажи индульгенций и других злоупотреблений папства.
109
Проснитесь! — Обычное начало песни стража в поэзии миннезингеров, представителей средневековой рыцарской лирики. Сакс переносит этот традиционный зачин из любовной поэзии в политическую листовку.
Я слышу: соловей поет
Среди листвы в лесу зеленом;
Несется трель по горным склонам,
Звенит в долинах, ночь гоня,
И возвещает царство дня.
Заря восходит золотая,
И солнце, тучи разгоняя,
На землю шлет свои лучи.
Луна, сиявшая в ночи,
Теперь бледнеет и тускнеет
И власти больше не имеет
Над стадом жалобным овец,
Которых страшный ждал конец:
Смущал их свет луны неясный;
Они дорогою опасной
Ушли, хоть ночь была глуха,
От пастбища и пастуха.
Вдруг услыхали голос львиный
И поплелись дорогой длинной
Вослед за львом, а он, хитрец,
В пустыню завлекал овец.
Они один репейник ели
И отощали, ослабели;
А лев веревкой их оплел
И потащил их, рад и зол,
К себе во львиную берлогу.
Явились волки на подмогу
И ну овечек загонять,
Их стричь, доить и обдирать
И пожирать затем их буйно.
В траве же змей кишела уйма.
Присасывала пасть змея,
И напивалась тварь сия
Досыта молока густого.
А волки тут как тут — готовы
Похитить жизнь у той овцы,
Чьи опустошены сосцы
Гадюкой мерзкой… Так вот было,
Покамест ночь над всем царила.
Но вот защелкал соловей
В зеленой роще меж ветвей;
Рассеялось тут наважденье,
И вышло из оцепененья
Овечье стадо. Свет вокруг
Все озарил — и мнимый луг,
И льва, и злую волчью стаю;
И, пенью соловья внимая,
Конец свой чует грозный лев:
Скрывая до поры свой гнев,
Он хочет подобраться к птице,
Да все никак не уцепиться:
Укрылся в роще соловей,
Поет все громче и слышней!
Не оставляет лев попыток:
Зовет ослов, козлов, улиток,
Котов, свиней, но вой зверья
Не заглушает соловья.
Поет он, и они трясутся,
И змеи алчные мятутся.
Сиянье дня им невтерпеж,
Оно для них, что острый нож:
Уходит, избавленью радо,
Из этих мест овечье стадо.
Не насыщаться змеям впредь:
Где взять еще такую снедь?
Овец теперь уж не обманешь,
Хоть и расписывать им станешь,
Что будто лев — их лучший друг
И что пустыня — сочный луг.
И корчится весь род змёиный
От дивной песни
Гогочут гуси: им невмочь
Стерпеть, что миновала ночь,
Расквакались лягушки в луже, —
Для них чем день светлей, тем хуже,
Просохнет лужа — им конец!
«Что возвещает нам певец? —
Друг друга спрашивают звери. —
Он о какой-то новой вере
Поет и славит солнца свет,
К луне же в нем почтенья нет.
Сидеть ему бы молча надо,
Не бунтовать овечье стадо;
Костра заслуживает он!»
Стоит в пустыне вой и стон;
Но злобствует зверье напрасно:
Сияет ярче день прекрасный,
Не умолкает соловей,
И из пустыни поскорей
Пустились овцы в путь обратный,
Туда, где ждет их луг приятный,
Где добрый встретит их пастух;
Им трели услаждают слух,
И радостными голосами
Они приветствуют и сами
Светила ясного восход.
Огнем грозит им волчий род,
Их загоняет в загородки,
Вцепляется строптивым в глотки,
Велит о солнце им молчать,
Но овцы стали отвечать
При свете солнца посмелее…
Теперь, чтоб был рассказ яснее,
Я вам скажу, кто назван мной
Тут соловьем: не кто иной,
Как Мартин Лютер, доктор славный,
Тот августинец 110 своенравный,
110
Августинец. — Лютер был монахом августинского ордена. Этот орден существовал с XIII в. и был причислен к четырем нищенствующим орденам (кроме августинцев сюда входили францисканцы, доминиканцы и кармелиты). В саксонской конгрегации этого ордена, к которой принадлежал Лютер, многие монахи стали участниками Реформации.
Что в Виттенберге песнь завел
И нас от гнета тяжких зол,
Из мрака выведя, избавил,
Что пробудиться нас заставил
От неестественного сна,
В который ввергла нас луна.
Свет лунный — ложное ученье,
Софистов 111 злостных измышленье —
Тех, кто четыре сотни лет 112
Нам застит солнца ясный свет,
Евангелье толкует криво,
Смущая проповедью лживой
И заводя в пустыню нас,
111
Софист — в данном случае — человек, оперирующий ложными суждениями, которым он искусно придает внешний вид истины.
112
…четыре сотни лет… — Ганс Сакс имеет в виду период, начавшийся в XI — XII вв., в эпоху господства католической схоластики — религиозной догматической философии, враждебной опытному знанию. Борьбу против схоластики вели многие передовые идеологи эпохи Возрождения.
Чтоб мы попали там как раз
Льву хищному и злому в лапы.
Лев здесь — обозначенье папы; 113
Пустыней же, подвластной льву,
Я с основанием зову
Духовные владенья папства,
Нас повергающего в рабство.
А то, чем нас кормили там
(Поймет любой из вас и сам),
Есть исповедание веры,
Что ныне безо всякой меры
Распространилось по земле
С монахами в зловещей мгле
Молелен, с мрачными попами,
113
…Лев здесь — обозначенье папы… — Намек на папу Льва X, занимавшего папский престол в годы 1513-1521. При нем широко практиковалась продажа индульгенций, послужившая одним из поводов к Реформации в Германии.