Корея. 1950
Шрифт:
Но уже свистит в воздухе первая мина…
— Прикрывайте!
На тропе взрывается последняя граната Бёма. Перехватив СКС, он также смещается вперед — а мина янки бьет неприцельно, метрах в пятнадцати выше по тропе. До меня долетают только каменные крошки — но долетают на излете. Через ватник удар по спине практически не ощущается… Поймав момент, отстреливаю второй ВОГ по скальному выступу, нависающему над тропой — и после взрыва слышу отчетливые крики раненых.
— Молоток, Мишка! Давай еще!
Спешно перезаряжаю мортирку в третий раз — и, приподнявшись, вновь бью в скальный выступ над тропой. Одновременно с тем отмечаю, что на тропе между
Американцы сделали крупный промах, попытавшись атаковать вверх по склону в начале боя, будучи уверенными в малой численности «узкоглазых». Нет, ну а что — всего два ППШ! И «неопытные» корейские автоматчики, перебив дозор, сразу израсходовали диски… Да тут еще и желание отомстить добавилось.
Впрочем, янки-то и требовалось прижать нас огнем многочисленных автоматов — ведь на столь малой дистанции их короткоствольные «маслянки» вполне справлялись с задачей. А под прикрытием плотного огня товарищей гранатометчики врага закидали бы засаду осколочными Mk II… Вот только с корейской стороны работал снайпер с точной, а главное, скорострельной винтовкой, «отсеявший» гранатометчиков! То-то мне показалось, что взрывов внизу было как минимум на два больше… Плюс навели шороху и наши с Бёмом «лимонки», что мы сумели «подвесить» в воздухе.
И пусть «лимонку» нередко переоценивают, путая предельную дальность разлета осколков в сто метров и зону сплошного поражения… Что в корне неверно. Но все-таки сильная оборонительная граната, она крепко проредила янки на открытом участке тропы — к тому же взрываясь над землей!
С другой стороны, если бы американцы не рискнули атаковать вверх по склону, а сразу откатились бы за валуны всем взводом, то понесли бы куда большие потери от моих ВОГов…
Оставшиеся две гранаты я торопливо разрядил в сторону врага, взяв прицел чуть выше валунов; в итоге они взорвались ниже по тропе — но судя по крикам, также кого-то достали.
А вот минометы янки, сделав один единственный выстрел, как-то уж совсем мертво замолчали…
— Паша, я все! Остались только куммулятивные, их бы поберечь!
Гольтяев молча поднял вверх сжатый кулак — знак снайперу и бронебойщику с ПТРС, чтобы бдели и прикрывали. Последний в бою не участвовал — но мог бы навести шороху бронебойно-зажигательными пулями, коли нам стало бы совсем тяжко… После чего майор коротко приказал:
— Прикрывайте! Мы вниз.
— Понял!
Я быстро сменил укороченный карабин Мосина на СКС, приготовившись бить по вспышкам… Самозарядка Симонова — куда более практичная и удобная в бою, нежели сыроватая СВТ, не получившая должного признания на фронте. При этом СКС использует не тяжелый винтовочный, а укороченный промежуточный патрон калибра 7,62x39 с меньшим импульсом отдачи — и более мягкой, точной стрельбой.
Очень простое вышло, удобное оружие. Флажок предохранитель у спускового крючка с правой стороны; прицельная планка со шкалой от 1 до 10, стандартно стоит на 3-ке — 300 метров, выверенная на фронте дистанция стрельбы в поле. В городской же застройке можно выставить и на 100… Заряжение — простейшее: требуется отвести назад рукоять затвора, поставив на затворную задержку. После чего неотъемный магазин на десять патронов можно заряжать как вручную — так и с обоймы, нажимая на гильзы ближе к обойменной планке. Затем отвести рукоять затвора до упора назад — и тут же подать вперед, досылая первый
К слову, после отстрела всех десяти патронов в бою, затвор сам становится на задержку, упрощая перезарядку. Но главное — у СКС полуавтоматический режим огня, рукоять затвора вообще не нужно трогать! Плюс ко всему небольшой вес (как у «Светки» — и на шестьсот грамм меньше «трехлинейки»), простота разборки, надежность… И вновь приходится очень остро жалеть, что в начале Отечественной у нас не было таких вот СКС.
Я прижался к камням, утопив приклад в плечо — и нацелил карабин на валуны-укрытие, готовый открыть огонь на любое движение. Между тем, Паша и Джису уже спустились к трупам солдат головного дозора, начав обыскивать тела павших на предмет гранат… Как бы я ни старался держать прицел, но пропустил момент, когда из-за камней показался вражеский солдат; тотчас грохнул выстрел СВТ, и солдат скрылся из вида.
Я постарался прицелиться еще более тщательно — хотя умом понимаю, что излишняя концентрация на одной точке может помешать вовремя заметить очередного врага… Двумя короткими очередями ударил в сторону янки и Джису — в то время как Паша поспешил к валунам, сжимаю в руках две трофейные гранаты.
В сущности, Mk II — это ведь все та же до боли знакомая нам «лимонка», только в американском исполнение… Я невольно улыбнулся: осназовцы сейчас делают все то, что хотели сделать сами янки — короткие, беспокоящие очереди Джису держат уцелевших в напряжении, прижимая к земле. В то время как Гольтяев стремительно приближаются к врагу, изготовив гранаты к бою! И действительно, уже пару секунд спустя первая «лимонка», отправленная выверенным броском майора в полет, благополучно перелетала через валуны…
Глава 3
14 октября 1950 года от Рождества Христова. Горная система Тхэбек южнее Пхеньяна.
Майор Михаил Кудасов, военный советник при Корейской народной армии.
…- Вкусно?
Юонг поднял на меня усталые глаза, после чего понуро кивнул. Может, американские трофейные консервы на его вкус действительно кажутся не очень… Привычными? Хотя тушенка имеется и в пайках КНА.
Я пожал плечами, с неподдельным удовольствием наворачивая колбасный фарш с галетным печеньем; вкус-то до боли знаком… Во время Великой Отечественной фронтовики называли американские консервы «Вторым фронтом» вплоть до Нормандской высадки 44-го года, когда коренной перелом в войне стал свершившимся фактом. И пусть поставки продовольствия (а также станков, сырья и какой-никакой техники) были важны сами по себе — но в сущности, это была лишь вынужденная помощь, позволяющая нам продержаться «еще чуть-чуть». Летом 42-го в Донских степях и осенью того же года в Сталинграде, на Курской дуге в 43-м и при форсировании Днепра — наши бойцы и командиры, ежедневно рискующие собой в бою, ждали от «союзников» реальной помощи.
А не подачек вроде тушенки…
Теперь же все окончательно перевернулось с ног на голову — и недавние союзники убивают друг друга с не меньшим остервенением, чем нацистов на Восточном фронте.
Я прогнал ненужные сейчас мысли волевым усилием. После чего, набравшись решимости, подсел к аппетитно наворачивающему свою банку тушенки Гольтяеву. Пришла пора обсудить «перспективы» на ближайшее будущее… Майор чуть подвинулся, позволив сесть рядом; какое-то время мы молча едим, не спеша начинать тяжелый разговор.