Корея. 1950
Шрифт:
Наконец, я задал простой — и одновременно с тем терзающий меня вопрос:
— Что дальше, Паша?
Гольтяев ответил не сразу — прежде он сосредоточенно доскреб ложкой по стенкам жестяной банки, в которой прежде хранилась консервированная курица с овощами. И только после негромко произнес:
— Миша, я ведь присягу давал.
Я согласно кивнул:
— Так и я, знаешь ли, успел ее дать еще до войны, при зачисление в училище… А потом следовал ей все четыре года. Вот только присягнули мы СССР и его народу, а не КНДР… Ты сам
Гольтяев лишь сумрачно промолчал, не пытаясь спорить. Я также помолчал немного — при этом едва ли не физически ощущая, как покидает меня оптимизм от успешно проведенного боя и богатых трофеев… Как в горле вновь встает горький, непроходимый ком.
— Паша, ну ты же разведчик! Ведь тебе известно больше моего, простого артиллериста — вот и ответь: сунутся ли наши в Корею, если янки возьмут Пхеньян? Конечно, Верховный опасается глобального конфликта — но разве он допустит, чтобы Корея превратилась в плацдарм НАТО? Плацдарм, нацеленный на Советский Дальний Восток?! К тому же, Ким его ставленник, его союзник… Неужто бросит? Кто тогда рискнет поддерживать СССР против США и Британии, если мы предаем союзников-коммунистов?!
Павел невесело усмехнулся, устало потерев смеженные веки:
— Да не сильно больше твоего мне известно, Миша… Хоть я и разведчик.
Немного помолчав Гольтяев, однако, продолжил:
— Могу сказать только, что Китай имеет свой интерес в регионе. И возможный плацдарм для наступления американцев в Маньчжурию Мао также не уперся… Насколько мне известно, первый секретарь ЦК компартии Китая еще в начале октября известил представителей ООН — если американцы пересекут 38-ю параллель, Китай вступит в войну. Собственно, ударная группировка войск уже размещена у Ялуцзяна — на самой границе…
Мне потребовалось какое-то время переварить то, что я услышал. Конечно, изложенная разведчиком информация уже встречалась мне в виде обрывочных штабных разговоров и рассуждений… Но как по мне, Мао блефовал — да и НОАК (народно-освободительную армию Китая) я всерьез как-то не воспринимал.
По крайней мере, в противостоянии с насыщенными первоклассной техникой войсками ООН… Наконец, прервав затянувшееся молчание, я коротко заметил.
— Так ведь американцы уже пересекли 38-ю параллель. Вон, уже к столице рвутся…
Но Гольтяев только покачал головой:
— Сам понимаешь, Миша, сколько времени требуется для развертывания крупного войскового контингента от перехода границы до вступления в бой… Тем более — насколько мне известно — Пекин все еще согласовывает свои действия с Москвой.
Мне осталось лишь только горько хмыкнуть:
— Значит, пока раскачаются, нас тут уже в землю утрамбуют… Да и потом — ну разве китайцы смогут как-то повлиять
Паша скосил на меня красные от усталости глаза:
— Миша, я понимаю твои опасения… Но скажу так: «самураям» китайцы проигрывали из-за худшей организованности и некомпетентности закостенелого командования. Сейчас же НОАК командуют талантливые, решительные командиры, прошедшие войну как с японцами, так и собственную гражданскую… Тем более в 30-е армия Китая сильно уступала врагу в техническом оснащении. Теперь же военные поставки для китайских коммунистов осуществляет Союз — а это и современные самолеты, и танки…
Я раздраженно пожал плечами:
— У бойцов КНА также был боевой опыт. И тот, что приобрели в боях с японцами — и тот, что получили в летнем наступлении на юг… Но решающее слово сказала новейшая боевая техника ООН — и опытные экипажи. И что же скажешь — есть сейчас у китайцев столь же опытные летчики, артиллеристы, танкисты? Те, кто смогут на равных драться с британскими и американскими экипажами, воевавшими в свое время и с вермахтом, и с «самураями»?!
Гольтяев улыбнулся уже чуть более добродушно:
— Так ведь «самураев» били и китайцы… Что же касается остального, скажу так: наши летчики, до того воевавшие в том же Китае, уже заступили на боевое дежурство у границы с Кореей. И на вооружение у них реактивные МиГ-15!
Но, бодро начав, Паша продолжил с куда меньшим задором:
— Сейчас они дежурят только на границе — но ведь в случае чего, союзников без воздушного прикрытия не оставят… Я так думаю.
— А как же запрет Верховного на участие военспецов в боевых действиях?!
Разведчик неопределенно пожал плечами:
— Думаю, официально это будут корейские летчики на корейских самолетах… Впрочем, окончательное решение еще не принято.
Мы с майором еще немного помолчали, каждый думая о своем… Но не спеша расходится. А пару минут спустя уже Павел прервал молчание:
— Слушай, Миша, я ведь все понимаю. Погибнуть здесь и сейчас, после всех ужасов Отечественной… Это и страшно, и несправедливо. И вроде как это уже не наша война…
Я невольно кивнул, соглашаясь с последними словами — однако разведчик продолжил:
— Но с другой стороны, ты ведь правильно подметил — если янки возьмут Пхеньян и встанет вопрос о фактической гибели КНДР, Союз не сможет остаться в стороне. А значит, наши ребята все равно сюда войдут! И будут драться с врагом — общим врагом и для корейцев, и для китайцев, и для русских… А мы что же, наутек?! Так ведь в плен все равно не сдашься, есть приказ Верховного… Да и не возьмут нас в плен после сегодняшнего боя. Пристрелят где-нибудь в стороне от дороги, и дальше покатят… На столицу.