Королева не любившая розы

Арк Ева

Когда, оставив кардинала в Монтобане, Людовик в начале мая заехал в Фонтенбло, мать приветствовала его как героя. В отличие от неё, Анна встретила мужа с надутыми губами и без парадного туалета. А ирония в её голосе, когда она поздравляла короля с победами над Испанией и Империей, справедливо вызвала его гнев. Таким образом, королева снова не воспользовалась возможностью завоевать расположение мужа.

В середине мая во Францию вернулся Ришельё, чтобы присоединиться к королю. Людовик осадил гугенотскую крепость Приву и кардинал привёл ему на помощь ещё 9 000 солдат. Протестанты в панике разбежались, а город разграбили. Такая же участь постигла Алесу. 27 мая был подписан мирный договор, получивший название

«Эдикт о прощении». Герцог де Роган пошёл на переговоры, предложив разрушить все гугенотские укрепления. Воспользовавшись этим, Людовик ХIII посватал единственную дочь герцога за своего фаворита Клода де Рувруа, которого сделал своим первым конюшим и главным ловчим, а также обер-камергером. Но Роган разозлился и, высказав своё возмущение, уехал в Венецию, где его сделали генералиссимусом.

После неудачи с похищением возлюбленной Гастон удалился в Орлеан, затаив обиду на мать и брата. В ответ Людовик ХIII велел передать ему следующие слова:

–Я сожалею о Вас, о том, как мало уважения Вы выказывает королеве, нашей матери. Я сожалею о том, как невысоко Вы ставите обещания, которые столь часто и торжественно мне давали. Я сожалею о том, что Вы предпочли находиться вдали от меня. Я сожалею о Вашей беспорядочной и развратной жизни.

Тем временем отношения между королевой-матерью и Ришельё продолжали ухудшаться. Узнав, что его считают сторонником брака Месье, кардинал поспешил написать флорентийке, что в этом вопросе всегда разделял мнение короля и её собственное. Но Мария Медичи, прочитав письмо, небрежно ответила посланцу:

–Я прекрасно знаю, что говорят при дворе, а уверения кардинала – просто его уловки!

Мать короля не могла смириться с ростом влияния Ришельё.

–Она хотела править, – пишет герцог Сен-Симон в своих «Мемуарах», – и думала только о том, как постепенно стать хозяйкой, а первый министр по своему положению и способностям препятствовал этому.

Между тем герцогиня де Шеврёз снова принялась за интриги. Узнав о любовных страданиях герцога Орлеанского, она предложила ему сочетаться браком со своей избранницей во Франш-Конте, владениях испанского короля, и вызвалась сопровождать его туда. Прислушавшись к её предложению, Гастон перебрался в Лотарингию.

–Гонцы из Англии, Испании и Лотарингии, – читаем мы в книге Екатерины Глаголевой «Людовик ХIII», – вновь спешили тайными тропами в скромное жилище герцогини (её муж находился при дворе и ничего не знал), а сама она по вечерам, переодевшись в мужское платье, садилась в седло и скакала через лес в Париж, чтобы увидеться с Анной Австрийской в предместье Сен-Жак, в монастыре Валь-де-Грас, которому королева помогала материально. Сильные страсти будоражили дух королевы, а надменный характер придавал ей решимости. В то же время пассивная, но непоколебимая враждебность Анны делала её врагом, которого в душе опасался даже сам Ришельё.

Однако приезд Людовика ХIII из Лангедока положил конец этим встречам. Король находился в превосходном настроении и, по сообщениям итальянских дипломатов, вёл себя с женой, «как подобает доброму мужу». Анна не могла поверить своему счастью и прилагала все усилия, чтобы угодить супругу.

В конце августа двор переехал в Фонтенбло, а 13 сентября отправился в Немур встречать кардинала. Приветствуемый толпой, Ришельё въехал в королевскую резиденцию в сопровождении придворных и, поскольку король был на охоте, сначала нанёс визит обеим королевам. Если Анна приняла его сдержанно, то Мария, не ответив на приветствие кардинала, смерила его презрительным взглядом, а потом вдруг резким тоном осведомилась о его здоровье.

–Я чувствую себя лучше, чем многим здесь этого хотелось бы! – ответил Ришельё.

Прибегнув к испытанному средству, он на следующий день попросил у Людовика ХIII позволения

уйти в отставку. Король вновь был поставлен перед трудным выбором. Вечером того же дня он созвал Совет в Овальном зале и спросил в лоб Марию Медичи:

–Мадам, чем вызвано Ваше недовольство кардиналом? Ведь всеми нашими успехами внутри королевства и за его пределами мы обязаны его советам и смелым взглядам.

Воспользовавшись растерянностью матери, он затем стал журить её советников за то, что они настраивают свою госпожу против Ришельё, после чего призвал всех примириться. В отличие от своих советников, которые пошли на попятную, Мария Медичи отчеканила:

–Можете поступать, как Вам угодно, но только я больше не намерена прибегать к услугам кардинала и доверять ему!

В это время первый министр испанского короля граф-герцог Оливарес нарушил мартовский мирный договор и испанцы вновь осадили Казале. Итальянские послы просили Людовика ХIII лично возглавить армию и выступить в Пьемонт. Но король не решался покинуть страну, пока его брат был за границей. Мария Медичи тоже резко восстала против похода, потому что на юго-востоке Франции свирепствовал тиф. По счастью, у короля был Ришельё, который намекнул, что единственный способ ускорить дело – доверить экспедицию ему. Пока Людовик колебался, войска императора осадили столицу Мантуанского герцогства, а испанцы захватили Монферрат. В конце концов, король решил отправить вперёд Ришельё, а потом присоединиться к нему после примирения с братом, заявив:

–Раз испанцы хотят войны, они получат её по самые ноздри!

Королева-мать лично написала Гастону, обещая ему не только полное прощение Людовика ХIII, но и ценные преимущества, если он согласится немедленно вернуться во Францию. Сама устроившая эту ссору ввиду своего негативного отношения к Марии Луизе Гонзага, она хотела теперь предстать поборником примирения между своими сыновьями. Флорентийка торжествовала, когда в начале января 1630 года Гастон вернулся из Нанси в Париж, заключив с братом «договор о ненападении». После чего помчался к Марии Гонзага, проживающей в особняке Сен-Поль. Но черноокая брюнетка наотрез отказалась выходить за него замуж без согласия короля. И Гастон в смятении чувств снова умчался в Лотарингию.

Узнав в Гренобле, что герцог Карл Эммануил тоже не исполняет мирный договор, Ришельё с одобрения короля решил наказать его и 29 марта захватил савойскую крепость Пиньероль. Это была значительная победа. Людовик тоже рвался в Италию, но был вынужден дожидаться брата в Труа. В марте туда приехал двор и Анна Австрийская объявила, что беременна. Муж не знал, как угодить ей и спал с ней в одной постели. А 17 апреля, наконец, приехал из Лотарингии Гастон. Теперь король мог присоединиться к Ришельё. Но тут случилось неожиданное: Людовик влюбился в Марию де Отфор, юную фрейлину своей матери. Её бабушка в своё время была гувернанткой сестёр короля и представила двенадцатилетнюю внучку ко двору. А весной 1630 года ей уже исполнилось четырнадцать. Это был белокурый ангелочек с незабудковыми глазами и жемчужными зубками, с молочно-белой кожей и румянцем во всю щеку. К удивлению двора, Людовик ХIII, до того проявлявший равнодушие к женщинам, страшно смущаясь, попросил мать:

–Позвольте мне служить этой даме и говорить с ней.

После чего добавил:

–Поверьте, что у меня нет никакого дурного умысла.

Мария Медичи сделалась пунцовой:

–Разумеется, Вы можете говорить с дамами и служить им, как любой другой дворянин.

Воспользовавшись этим разрешением, король часто навещал Марию де Отфор, подолгу с ней беседовал, одевался в её цвета и даже старался принарядиться, чтобы выглядеть более элегантным. Правда, говорил с ней он больше об охотничьих собаках и ловчих птицах и не смел придвинуться к девушке слишком близко.