Королева не любившая розы
Шрифт:
Лицо Людовика просветлело, он слушал посла, не перебивая, а затем очень тепло с ним простился. Венецианец сообщил об том разговоре Ришельё и тот со вздохом заметил:
–Поддерживать Его Величество в хорошем настроении – самая трудная моя задача.
9 августа 1640 года была подписана капитуляция Арраса, а 21 сентября Анна Австрийская родила второго сына, Филиппа, герцога Анжуйского. На этот раз большинство сплетников были единодушны – отцом принца был Джулио Мазарини, который с апреля 1639 года перешёл на службу Франции. Однако некоторые настаивали на отцовстве всё того же Бофора.
В соборе
Но если Людовик уехал сразу после спектакля, то королева, сохранившая хладнокровие, осталась на бал. Сцена с превосходными декорациями превратилась в огромный, великолепно украшенный зал, освещённый шестнадцатью люстрами. Для Анны поставили трон, прочие же дамы расположились в креслах по обе стороны. Королева открыла бал в паре с Гастоном. Стоя у стены, на зрелище хмуро взирали пленные испанские военачальники и командиры немецких наёмников: их специально привезли из Венсенского замка, чтобы ослепить блеском и дать понять, что Франция непобедима.
Сен-Map вместе со своим другом Фонтрайлем тоже присутствовали на представлении. Они оба сидели в ложе короля, много между собой разговаривали и мало слушали. Что разозлило Ришельё.
Спустя некоторое время, Фонтрайль и несколько других дворян находились в приёмной кардинала, в Рюэле, ожидая какого-то иностранного посланника.
Дальше дадим слово Эдварду Радзинскому: «Ришельё вышел из своей комнаты, чтобы встретить важного гостя, и, увидя Фонтрайля, который не только был некрасив, но ещё имел сзади и спереди горбы, сказал ему:
–Посторонитесь, не стойте на виду, господин Фонтрайль! Посланник не за тем ведь приехал во Францию, чтобы смотреть на уродов!
Фонтрайль заскрежетал зубами и удалился, не ответив.
–Ах, злодей! – говорил он про себя. – Ты мне вонзил нож в сердце, но, будь спокоен, при малейшем удобном случае я отомщу тебе!
С этой минуты единственным желанием Фонтрайля было отомстить кардиналу, и дерзкое, безрассудное слово Ришелье отозвалось ему ровно через год в ужасном заговоре, какого до сих пор не бывало».
Глава 19
Последний заговор
В начале 1641 года два монаха-отшельника заявили, что на Ришельё готовилось очередное покушение во главе с герцогом Сезаром де Вандомом. Людовик ХIII отнёсся к этому делу весьма серьёзно и в начале февраля приказал своему сводному брату и двум его сыновьям, Людовику де Меркёру и Франсуа де Бофору, отправляться в Шенонсо, где была создана чрезвычайная комиссия. Хотя Вандом получил повестку, но в суд не явился. Комиссия собралась снова 17 мая и готовилась
Возможно, кардинала сподвигло на это известие о том, что граф де Суассон, засевший в Седане, поддерживает тайные отношения с герцогом Бульонским и кардинал-инфантом, собиравшимися вторгнуться во Францию. Поэтому Ришельё было важно сохранить хорошие отношения с принцами крови.
Сражение состоялось 6 июля на равнине под Седаном. Накануне прошёл сильный ливень, и королевскую армию, прибывшую на место около одиннадцати утра, уже поджидали. Завязался бой, и герцог Бульонский, обогнувший поле битвы, во главе конницы неожиданно обрушился на противника. Солдаты короля разбежались. Суассон призывал идти на Париж, до которого оставалось 245 километров.
Существуют две версии того, что произошло дальше. Маршал Шатильон в донесении королю, а маркиз де Монгла и герцог де Бульон в своих мемуарах рассказывают, что Суассон неосторожно поднял пистолетом забрало своего шлема, чтобы отереть с лица грязь и пот, и тут же упал замертво с зияющей раной вместо левого глаза. Но венецианец Джустиниани в депеше от 16 июля утверждает, что граф поднял забрало шлема и увидел вдалеке конницу Месье. Снова завязался бой и Суассон получил две пули, одна из которых попала в глаз. Как бы там ни было, победа под Шатильоном была сведена на нет. Возможно, если бы Суассон не погиб, вся Франция перешла бы на его сторону.
Король был крайне разгневан и даже хотел учинить суд над трупом Суассона, но кардинал отговорил его от этого. А Сен-Мар заступился за герцога Бульонского и, лично встретившись с ним в Мезьере, заверил его:
–Вы можете не опасаться гнева короля, потому что Его Величество давно устал от кардинала и не знает, как от него отделаться…
Все эти потрясения сказались на здоровье Ришельё: он слёг и при дворе даже начали говорить, что он при смерти.
–Ах, если бы кардинал умер, мы все вздохнули бы свободно! – обронил как-то герцог Орлеанский.
Тем временем в Англии тоже происходили волнения, и парламент обвинил королеву Генриетту в том, что она готовит высадку на остров французского десанта. 7 мая депутаты добились от Карла I смертного приговора его фавориту Страффорду, заменившему Бекингема, а 11 мая потребовали выдворить из страны Марию Медичи. У стен её дома беснующаяся толпа вопила:
–Смерть! Смерть!
Ещё раньше королева-мать отправила в Париж своего духовника, который должен был увидеться с герцогиней д’Эгильон. Теперь Мария Медичи была на всё согласна, даже вернуться во Флоренцию. Ришельё не принял её посланца, но выделил ей 100 000 ливров, пообещав столько же, как только она отправится в путь, на родину. По прибытии туда она будет получать такую же сумму ежегодно. Маршрут был установлен такой: морем из Лондона в Роттердам, потом по Рейну в Кёльн, Брейзах и Базель, оттуда в носилках от Констанца до долины По, затем – Венеция, Болонья и вот она, Флоренция!