Кошмарное преступление в курятнике
Шрифт:
Здесь требуется небольшое пояснение. В те времена у людей было принято устраивать в новогоднюю ночь некое действо под названием «Голубой огонек». Его широко транслировали по телевидению. Подобное же действо решил устроить на Большой Коапповской Поляне и Кашалот — тоже, разумеется, с трансляцией по морскому, лесному, полевому и речному телевидению. Но при этом он, естественно, поставил целью превзойти человеческий «Голубой огонек» во всех отношениях. В одном отношении это удалось еще до начала коапповского «Голубого огонька»: безусловно, ничего подобного Чудесным Лампам столики у людей никогда не украшало!
Но важно было удостовериться, что
— Отлично, в самый раз! Мартышка, — Кашалот поискал ее глазами и обнаружил сидящей на нижней ветке Елки, она что-то к ней привязывала, — будьте добры, расставьте Чудесные Лампы по столикам.
Удильщик счел необходимым дополнить просьбу своего председателя:
— И проследите, чтобы они оставили только голубые огоньки — вокруг глаз, на спине и на ловчих щупальцах, а рубиновые и жемчужные пусть погасят — у них для этого есть специальные шторки из черных клеток.
Начальственный тон, каким была произнесена эта тирада, задел Мартышку, и она отбрила:
— Вот вы сами и проследите, Удильщик, а мне некогда — я вешаю скелет!
— С…с…скелет? — запинаясь переспросил Кашалот.
— Ну да, — подтвердила Мартышка, — гости прямо ахнут!
— Не сомневаюсь, — сказал Гепард.
— Еще бы! — Мартышка опустила то, что привязывала к ветке, пониже, чтобы все могли рассмотреть. — Этот кремниевый скелет, или, как его еще называют, каркас стеклянной губки — такая красивая вещь!
— И довольно дорогая, — добавил Человек, и пояснил: — Стеклянных губок добывают в Японии, чтобы украсить ими жилища, доставать их приходится с большой глубины, а они очень хрупкие. Этот вид стеклянных губок называют «Корзинкой Венеры», японцы дарят ее на свадьбах новобрачным, и не только за красоту: внутри почти каждой Корзинки Венеры живет супружеская пара рачков Спонгикол. По-гречески «спонгикола» значит «принадлежащая губке», и действительно — супруги-Спонгиколы проводят внутри Корзинки Венеры всю жизнь и никогда не расстаются.
— Ах, как это чудесно — никогда не расставаться! — пропищала Стрекоза, а Сова сообразила:
— Подарок-то, стало быть, с намеком — дескать, и вам того желаем.
— В таком ажурном дверце и я бы не отказалась провести всю жизнь! — заявила Мартышка, слезая на землю.
— Всю жизнь в одном месте, с вашей непоседливостью? — Кашалот с сомнением взглянул на Мартышку. — Но скелет и в самом деле хорош — настоящее кружево! И он заслуживает того, чтобы сделать для него исключение: пусть он будет на нашей Елке единственной неживой елочной игрушкой!
— Тем более, что исключение лишь подтверждает правило, — сказал Гепард.
Пока коапповцы любовались произведением искусства, сотворенным Природой, Чудесные Лампы сами добрались до столиков и обосновались на них, а на поляне
Однако прибывшие, бросив удивленный взгляд в сторону Елки, вместо Рака направлялись к ней. И было чему удивляться: рядом с Елкой расположились пальма, персиковое дерево, пихта, бамбук, какой-то странный шалаш — и все это в не менее богатом новогоднем убранстве!
Кучка любопытствующих росла, слышались различные предположения, большинство которых сводилось к тому, что у коапповцев, видимо, оказалось слишком много елочных игрушек, поэтому ими украсили и другие деревья, и даже шалаш…
— Игрушек никогда не бывает слишком много! — не выдержал Кашалот и счел необходимым дать разъяснение: — Другие деревья мы украсили для того, чтобы каждый, я подчеркиваю, — КАЖДЫЙ гость на нашем новогоднем празднике чувствовал себя как дома! Ведь не во всех странах на Новый год игрушки вешают на ель… Мы заблаговременно навели справки и выяснили, что во Вьетнаме украшают персиковое дерево, на Кубе — небольшую пальму, в Кении — сосну, в Японии — тоже сосну или пихту с привязанными к ее ветвям молодыми побегами бамбука…
— А в Гане, — вставил Гепард, — роль новогодней Елки исполняет шалаш из пальмовых листьев — вот мы его и соорудили.
Тут кто-то обратил внимание на стоявшую поодаль большую осину, тоже, можно сказать, украшенную, но весьма оригинально: на ее ветвях было устроено что-то вроде склада утильсырья. На вопрос о том, в какой стране вместо ели наряжают осину, да еще таким странным образом, Кашалот отвечал, что здесь совсем другой случай…
— Я попросил своих сотрудников, — сказал он, — предусмотреть все необходимое, чтобы любой гость мог исполнить принятые на его родине новогодние обычаи. Тем, что водружено на осину, могут воспользоваться гости из … Мартышка, напомните, пожалуйста, — откуда?
— Из Италии и Панамы, — откликнулась Мартышка, — там в новогоднюю ночь выбрасывают из окон поломанную мебель, тряпье, даже старые кровати… Вот мы с Гепардом и подняли на осину всякий хлам.
— Это был, что называется, мартышкин труд, — заметил Гепард. — Впрочем, собрать мусор оказалось нетрудно — в лесу полно консервных банок, тряпья, полиэтиленовых пакетов, разбитых бутылок… Спасибо туристам, это они оставили.
— Нет бы и для меня чего путного оставить, — посетовала Сова и пояснила в своей излюбленной манере — прибауткой:
— А то ведь тащила горшки да кувшины из глины я, И дорога была у меня ох какая же длинная! Да и глиняные миски путь проделали неблизкий…Когда ее коллеги и приглашенные, которым Сова продемонстрировала доставленные ею гончарные изделия, поинтересовались, для какой цели она их приготовила и обязательно ли было нести сюда издалека такую тяжесть, она выдала еще одну прибаутку: