Кошмарное преступление в курятнике
Шрифт:
Удильщик из услышанного сделал практический вывод:
— Насколько я понял из прочитанного вами отрывка, дорогая Поющая Мышь, голосок у мышей тихий, и поэтому — вот вам микрофон.
— Благодарю, я как раз хотела его попросить. Итак, мы начинаем! Первым номером мы, как всегда, отдаем дань классике… — Тут Мышь приняла величественную позу (насколько это позволял ее рост) и очень торжественно объявила: — Старинный рождественский хорал тринадцатого века до нашей эры — «О, не лишай нас веры!» Имеется в виду вера во спасение…
— Духовное, стало быть, — Сова удовлетворенно кивнула. — Это хорошо.
Кашалот
— Мальчики, начали в темпе, — скомандовала Мышь. — Чурик, перестань улыбаться — это серьезная музыка… — и она запела дрожащим голоском на мотив, который многим показался очень знакомым (уже потом они вспомнили, что это была мелодия известной песни «Вечерниц звон»):
Медвежий рев, Голодный рев, От страха сты-ы-ы-нет в жилах кровь…А хор, где, естественно, выделялись могучие голоса Ревунов и Кита, повторял вслед за солисткой окончание каждой строки:
«Рев, рев… Рев, рев… Сты, сты… Кровь, кровь…»
Над поляной повисла гнетущая тишина, затем ее нарушил голос Совы:
— Даже Зайчишка притих, уж на что храбрый. Видать, о Медведе-шатуне вы пели, который спать на зиму не лёг али люди по неразумению своему спячку прервали?
— Вы угадали, Сова, — подтвердила Мышь, — это из программы «Для тех кто не спит».
— Что ж, старинный хорал сохранил свою злободневность и в наши дни, — заметил Человек, — медведи-шатуны и сейчас не менее опасны.
— Естественно, — поддержала Мартышка, — ведь в зимнем лесу им по-прежнему нечего есть!
— Дорогая Мышь, — Кашалот изо всех сил старался высказать свое впечатление как можно мягче, — я… я обожаю старинную музыку, но, видите ли… ммм…
— Для Нового года этот номер несколько мрачноват? — Мышь сама пришла ему на помощь. — Вы это хотели сказать?
— Да… и потом я, признаться, представлял себе рок-музыку несколько иначе…
— Ничего удивительного, дорогой Кашалот, — вмешалась Мартышка, — только при встрече с Медведем-шатуном нос к носу можно по-настоящему прочувствовать, что это действительно рок!
— Я бы даже сказал, тяжелый рок, при котором как никогда нужна вера во спасение, — добавил Гепард.
— Следующий роковой…то есть, роковый номер, — тут же поправилась Мышь, — будет полегче и повеселее: это как раз тот самый хит! — и она объявила: «Песня Песца за сценой»!
— Моя любимая! — воскликнула Стрекоза, перепутав объявленный номер с «Песней певца за сценой», и восторженно пропела: «Страстью и негою сердце трепещет…» — она
— Стрекоза, кто здесь дает концерт?
— То, что она пела, — послышался приближающийся голос, — как говорится, совсем из другой оперы!
— Те же и Песец, собственной персоной, — прокомментировал Гепард, ибо это и в самом деле был Песец. Никто не заметил, как он появился на поляне.
Рок-группа встретила его радостными возгласами:
— Надо же — успел!
— Из такой дали!
Руководительница группы радовалась не меньше других:
— Я уж думала, мне придется вместо тебя исполнять… Давай, дружочек, в темпе!
Песец забрался на эстраду, стал к микрофону и открыл уже было рот, но Стрекоза опередила его вопросом:
— Милый Песец, вы сказали, что я пела из другой оперы… а ваш хит из какой оперы?
— Как, вы не знаете? — удивился Песец. — Из знаменитой рок-оперы «Великая дружба»! Кстати, ее действительно преследовал рок…
Услышав название оперы, Сова задумалась, явно пытаясь что-то вспомнить, и наконец спросила:
— Уж не та ли это, часом, опера, которую во время оно начальство у людей изругало?
Кашалот кивнул:
— Да-да, я тоже припоминаю…
Мартышка замахала руками:
— «Изругало»? Да что вы, не то слово — камня на камне не оставило! Этой оперой занялись оперуполномоченные, был жуткий скандал, а я обожаю скандалы, так что спойте, Песец, свой хит, — за сценой или перед сценой, только побыстрее!
— Но не все тут знакомы с сюжетом оперы, — возразил Песец, — а без него хит будет непонятен. Поэтому сначала — необходимое пояснение… Что нужно Песцу для счастья? Вдоволь еды и хорошая нора. С норой будет все в порядке, если в летней тундре, среди сплошных болот, Песец найдет сухое место. Выроет он тогда под землей настоящий лабиринт — одних входов и выходов там будет чуть ли не сотня! С едой еще проще: и летом, среди травы, и зимой, под снегом, по заполярной тундре снуют бесчисленные лемминги — грызуны, напоминающие хомяка. Ничто не нарушает безмятежного песцового существования, ничто, казалось бы, не предвещает драмы… Таково содержание первого действия.
Действие второе. Бывают годы, когда лемминги вдруг почти исчезают, а те, что остаются, песцам, можно сказать, на один зуб. И приходится им, бедолагам уходить из родной тундры на юг, в леса… Герой рок-оперы в отчаянии — ему претит мысль о том, что он вынужден, подчиняясь жестокой судьбе, удалиться, как сказал поэт, «с милого Севера в сторону южную»… Но иного выхода нет! И несчастный поет трагическую арию, в которой со слезами прощается с родимым краем…