Космонавт
Шрифт:
Мать резко отвлеклась от мытья сковороды. Её пальцы на мгновение сжали край раковины.
— Да какой там полк… — она отвернулась, включая воду посильнее. — Обычный советский человек был. Ты же сам знаешь.
Я нарочно медленно жевал, давая ей время. Потом кивнул:
— Ну да, просто вот Гагарин рассказывал про их учебную эскадрилью под Оренбургом… Может, папа там же учился?
Мать резко хлопнула шкафчиком, убирая тарелку.
— Хватит трепаться-то. Ужин остынет, — она вытерла руки о фартук с силой,
Я сделал вид, что задумался:
— А фотографии его где-нибудь есть? Хотел ребятам в клубе показать. Вот Володька Авдеев своего отца-фронтовика на стенд повесил…
Мать вдруг резко закашлялась. Потом подошла к буфету, достала стакан.
— Какие фотографии… — она налила воды из графина, руки слегка дрожали. — Всё утеряно было ещё при переезде. Да и некогда мне копаться в старых бумагах — на почте аврал, квартплату надо копить… — Она сделала глоток, потом вдруг спросила преувеличенно бодро: — Ты чаю хочешь? Я поставлю.
Я понял, что дальше давить бесполезно, всё равно ничего не скажет.
— Ладно, не надо, — я отодвинул тарелку. — Просто подумал… Вдруг какие-то документы остались. Для анкеты в аэроклубе просят.
Мать резко обернулась:
— Какие ещё документы? Ты что, в военное училище собрался? — Голос её стал резким, необычным для неё.
— Формальности, — япожал плечами, изображая безразличие.
Она подошла и неожиданно обняла меня за плечи, а потом заглянула в глаза.
— Не копайся ты в этом, сынок, — прошептала она странно надтреснутым голосом. — Живи своим умом. Твой отец… он был как все. Хороший человек. И хватит.
Потом она резко отпустила меня и засуетилась у плиты, хотя чайник ещё даже не закипел. Я видел, как она украдкой провела рукой по глазам. В коридоре неожиданно зазвонил телефон, и мать бросилась к нему с явным облегчением.
Лишь бы подальше от моих вопросов.
— Алло? Да, это я… — её голос снова стал обычным, будто ничего не произошло. — Ах это ты, Катя…
Я остался сидеть за столом, глядя на остывающую яичницу. В голове крутилась одна мысль: «Значит, не просто „вышел за хлебушком“, как говорили в будущем. Значит, что-то было не так». Из коридора доносились обрывки разговора: «Да, заходите… Нет, Серёжа дома… Да, он в порядке…»
Будильник зазвенел резко и неожиданно, вырывая меня из глубин сна. Я провёл ладонью по лицу, разгоняя остатки сна, потянулся и встал с кровати. В комнате было прохладно — батареи едва грели. Но это даже кстати. После сна хотелось бодрости, а не дремотного тепла.
Я встал, сделал несколько глубоких вдохов и приступил к зарядке. Наклоны, приседания, отжимания. Тело постепенно оживало, а мысли прояснялись. После зарядки я быстро умылся ледяной водой из-под
Утро было свежим, с лёгким туманом, который стелился над асфальтом. Я побежал по знакомому маршруту — вокруг двора, потом через сквер к стадиону. Изредка попадались такие же, как я, любители утреннего бега. Бег успокаивал, помогал думать. В голове крутились вчерашние события: загадочный «хвост» в сером плаще, разговор с матерью об отце.
После пробежки я вернулся домой, а мать уже вовсю хлопотала на кухне. На столе исходила паром овсяная каша, рядом — хлеб и стакан чая с молоком.
— Прибежал? — только и спросила она, не оборачиваясь.
— Да, — кивнул я, садясь за стол. — Погода отличная.
Она молча кивнула. Вчерашний разговор словно повис между нами невидимой стеной.
Я кивнул и сел завтракать, машинально оглядывая кухню. Обои пожелтели, кое-где отклеились по углам. Плита у нас старенькая, с ржавыми газовыми конфорками, которые вечно перекашивались, в прихожей шкаф шатается…
— Надо бы ремонт сделать, — сказал я вслух, больше сам себе, нежели матери.
Она обернулась и вскинула брови в удивлении:
— Какой ремонт?
— Да вот… стены подкрасить, пол перестелить. Шкаф в прихожей вообще шатается — чуть дверцу не сорвал, когда пальто вешал вчера.
Она вздохнула и вернулась к прерванному занятию:
— Денег нет, сынок. Да и зачем? Живём ведь.
Я не ответил, просто решил, что нужно мне заняться поиском нормальной работы. Шабашки нерегулярные, да и денег там — не сказать что много.
Я допил чай и задумался: где можно подработать? Начать я решил с ДОСААФ. Там хотя бы можно оставаться в теме авиации.
— Я, возможно, вечером задержусь, — сказал я, вставая из-за стола. Она посмотрела на меня с лёгким удивлением, но кивнула.
После завтрака я направился в аэроклуб. По дороге размышлял, как подойти к вопросу с работой. Просто так просить «дайте подработать» — не вариант. Нужно самому предложить что-то полезное.
Когда я прибыл в аэроклуб, то застал привычное оживление. В ангарах возились с техникой механики, на лётном поле инструктор объяснял что-то группе курсантов. Не отвлекаясь, я прошёл в здание, где располагался кабинет Павла Алексеевича.
Крутов был человеком старой закалки: фронтовик, лётчик-истребитель, прошедший всю войну. Строгий, но справедливый и понимающий. Если и есть вариант с работой, он поможет.
Я постучал в дверь.
— Войдите! — раздался из-за двери хрипловатый голос.
Шагнув внутрь, я увидел Крутова, который сидел за столом, заваленным бумагами, и что-то писал. Заметив меня, он отложил ручку и прищурился:
— А, Сергей. Что-то случилось?
— Нет, товарищ майор. Хотел посоветоваться с вами насчёт подработки.