Красная мантия
Шрифт:
Ещё каких-то пару десятков лет назад он был обычным магосом. Но основные его заслуги строились не на пути познания его направления. Как ни печально, его признали в другом. Благодаря его усилиям был налажен тесный контакт ближайших трёх храмов-кузнь Их мощь и взаимодействие начали расти, и это стало отправной точкой его возвышения. Совет храмов-кузниц собирался регулярно, но общая разобщённость не способствовала принятию решений. Нужен был кто-то, кто бы выступил связующим звеном, учитывающим интересы если и не всех, то большинства. Но пост генерал-фабрикатора обладал слишком большой властью. Никто не был готов подчиняться, несмотря на затянувшуюся стагнацию.
В итоге большинством голосов было принято компромиссное решение о назначении локум- фабрикатора при пустующем посте генерал-фабрикатора. Именно он, Карус Вой, был назначен на этот пост.
Первое, чем он занялся, — это
Ещё одной проблемой было распределение ресурсов. Находясь в постоянной нехватке машин и деталей, не уповая больше на ритуалы официальных запросов, жречество само начало налаживать их поставки. Зачастую в ущерб тем ключевым механизмам, для которых они предназначались. Производство начало снижаться без объективных на то причин.
Выход был один: объявить Третью конъюнкцию для колонизации вулканических планет, насыщенных так необходимыми минералами для спасения мира-кузни Жао-Аркад.
Но пока жречество её не примет. Необходимо было подготовить ряды более молодых жрецов. Упорядочить и исключить ошибки в распределении материалов. Связать и сплотить кузни, вернув их производственный потенциал. Укрепить своё положение. И только после синергии всех этапов приступить к конъюнкции.
Карус Вой наконец-таки сдвинулся и направился к когитатору. Оптимальная стратегия выбрана. Необходимо приступить к выполнению процедуры. Время и ресурсы ограничены, наблюдаются внешние враждебные действия, но их ведёт Омниссия, результаты будут достигнуты!
Мир-кузня Жао-Аркад, учебные залы космического лифта храма-кузни Дуаргино Уо
Я находился в огромном зале для практики. Он совмещал мастерские, склад и свалку мусора. Практор вещал о теплогенных способах соединения металлов. Здесь знали всё: и сварку в защитных газах, и лазерную с плазменной и даже кислородом не только резали, но и сваривали ряд экстравагантных сплавов. Сейчас я отрабатывал электроразрядную сварку без применения защитных газов. Изюминкой было отсутствие присадочной проволоки, отчего результат был паршивым и требовал особых навыков. Уже полгода я постигал навыки и получал навыки на новом месте. Несмотря на куда большую площадь этих залов, они изрядно мне осточертели. Спасало положение только утренняя молитва и вечернее посещение библиотеки. Молитва всё так же придавала сил и бодрости, дарила заряд энергии на день. Особенно это было заметно, когда нас удостаивал чести посетить магос Кал Аяр. Он исполнял молитву на бинарном технолингво. И оно на удивление элегантно вплеталось в общий хор, усиливая и дополняя его. Эти дни становились поистине праздником не только для послушников, но и для меня.
Вечерами же я просиживал за планшетами и когитаторами библиотеки, знакомясь с теми данными, которые не давались нам или были пройдены ранее. Ведь несмотря на большую упорядоченность и структурированность подачи знаний, они оставляли желать лучшего. Как я предполагал, общий курс читался около двух лет. И во многом твои успехи зависели от того, в какой момент ты начнёшь заниматься. Как я сумел расспросить, на становление старшим послушником тратилось от трёх до четырёх лет. При этом можно было им и не стать, а быть банально выдернутым на срочную вакансию, не требующую полных знаний. Обычно это было уделом отстающих или затянувших своё обучение.
Сварка то и дело плевалась, оставляя поры. Приходилось их раскрывать и заново проваривать. Я пытался хитрить, протравливать пруток, погружать его в самодельные флюсы, полученные из жидкостей различных механизмов, но результат всё равно оставлял желать лучшего.
Высшей
Вообще, благословение и бич Империума, как и Механикус, был в СШК (стандартных шаблонных конструкциях). Первоначально они являлись научной библиотекой знаний человечества в эпоху колонизации и золотого века. Сейчас же остались обломки этих компьютеров и полустёртые базы данных. Отсутствие научной базы как фундамента заставляло передирать их как есть и зачастую сильно ограничивало в использовании неполных фрагментов. Одним из благ, несущих данный подход, являлась систематизация. Собранное устройство на одном конце галактики может быть без особого труда быть отремонтировано на другом. Но это же налагало значительные ограничения на создание новой техники или адаптации её под текущие нужды. Это как ребёнок с неполным конструктором собирает пусть и функционирующие, но уродливые и монструозные конструкции. Именно этим и объяснялось текущее инженерное положение в Империуме. Невозможно собрать по инструкции что-то красивое, если у тебя не хватает половины деталей.
Закончив с корпусом, я отнёс его практору. Он пристально осмотрел мою работу. Приняв решение, выбросил её в кучу мусора на переплавку. Я знал, что так и будет. Сварка слишком некачественна, а корпус чересчур устал от нагрузок и мог лопнуть в новых местах. Я отправился за новой деталью, требующей сварки. Сегодня мы работали только со сваркой. Восемьдесят процентов нашего материала — это мусор, непригодный для ремонта. Но недостаточно найти годную деталь, нужно ещё и иметь материалы для её ремонта. Поэтому наши столы завалены различными сопутствующими материалами, которые можно получить из свалки. Катушки, магниты, реле, шины питания и множество, множество другого. Но самое ценное держится под мантией. Ведь к твоему столу может подойти брат и попросить столь нужную ему вещь, а отказывать не принято.
Я читаю молитву прощения за неуспешный ремонт и иду выбирать новое пособие для практики. Успешный ремонт — это не только чувство удовлетворения и акт, угодный Омниссии, но ещё и возможное поощрение от практора.
Недавно случилось то, что перевернуло и взбудоражило весь культ, от верхов до низов. Я бы назвал это рыночной экономикой, но это не было ею в полной мере. В культе появилась цифровая валюта. Ты мог выполнять работу для культа или передавать ценности на общие склады, в обмен же получал циферки на личный номер.
Всех трясло и лихорадило. Магосы и другое высшее жречество теперь не получали ресурсы просто так. Они должны были предоставить плоды своих трудов на регулярной основе, если хотели продолжать свои исследования, свой путь познания. И быть расколу, ведь это покушение на их священное право поиска знаний. Но было одно но. Протоколы священных запросов снабжения и поставки на учёт материалов давно не работали должным образом. Запросы порой игнорировались, а материалы приберегались. Поэтому жречество само всё сильнее и сильнее затягивало удавку на своей шее. Постепенно в новой системе они увидели выход. Поставляя плоды своих трудов и ряд скопившихся излишков, они могли получить то, чего им так не хватает. Низшее жречество получало продвинутые механизмы, аугментику и оборудование, которое раньше было почти недоступно. Но чтобы это получить, оно должно было выполнять больше задач и повышать свою компетенцию, что сильно било по части низшего жречества, наиболее старой и догматизированной. Но вскоре её должно было сильно разбавить новыми пополнениями.
Это затронуло буквально всех. Я впервые видел столь взбудораженными лекторов, практоров и наставников. Ранее степенные, размеренные и малообщительные, они то и дело общались, куда-то уходили и возвращались.
Затронуло это и нас, послушников. Хотя мы были практически бесправными, возможность оперировать средствами у нас тоже появилась. В основном многие мечтали о тех или иных аугментациях, способных их приблизить к Омниссии. Гораздо реже — о механизмах и инструментах. Не миновала и меня эта доля. Но мои мотивы были куда приземлённее. Несмотря на ограниченность нашего доступа, у нас всё же была возможность сравнивать характеристики аугментов и оборудования. Ведь без этого терялась львиная доля затеи. Меня заинтересовало и смутило то, что нейронный интерфейс, устанавливаемый при посвящении в рядовое жречество, был полным дерьмом. У каждого пятого случались сбои при развёртывании, а каждый двадцатый вообще не переносил процедуру аугментации. При этом были доступны более совершенные и безопасные варианты. Их стоимость кусалась, но мне очень хотелось получить один из них. В моей голове ещё были свежи воспоминания об учителе, оставшемся на лунной колонии.