Красная мантия
Шрифт:
Я был занят крупным проектом. Ну, по нашим меркам, крупным. Он должен был обогатить моих компаньонов и выделить их из общей толпы. Мне же он был нужен для того, чтобы вылезти из долговой ямы. Долги были среди знакомых послушников и не особо «горели», но ещё с той жизни я не любил быть должен.
Мы восстанавливали редуктор крана. Мы — это я, 118-й и 3-й. Сколько он тут лежал, ведомо одним духам машины. Периодически к нему подступался то один, то другой послушник. Но даже базовых литаний диагностики хватало, чтобы понять, что доступных им протоколов и литаний недостаточно. Вероятнее всего, кран пострадал
Этот узел долго не давал мне покоя. А во всём виноваты были «Пакистаниш» и «Индусиш технолонис». Тут не было ничего невыполнимого, но были сложности. Первая из них — объём. Нужно было отлить заготовку крышки весом в шестьдесят килограммов при наличии двух индукционных печей вместимость по десять килограммов каждая. Да, плавили они быстро, подготавливая расплав за десяток минут. Но лить нужно было единовременно, иначе отливка слоилась и лопалась. Этим вопросом занимался 3-й. Наша со 118-м задача была в механической обработке посадочных и соединительных плоскостей. Я бы мог справиться с этим и сам, если бы не очередная вещь, поразившая меня.
В Империуме не было ручных средств измерения. Всё, к чему я привык: микрометры, глубиномеры, нутромеры, штангенциркули и т. д. не существовали в основной массе . Их заменял сонм электронных приборов. Чего тут только ни было: оптические, лидарные, лазерные звуковые и ультразвуковые. И это далеко не полный перечень. Они были точнее и удобнее привычных мне, но это нивелировалось их отсутствием у меня. Тут-то и появлялся 118-й с его недавно приобретённым ручным сканером. Это была дикая смесь инфопланшета, 3D-сканера и лазерного дальномера. Он собирал модель точек и строил массивы координат, при правильной работе с которыми можно было замерить интересующие размеры. Точность была на уровне, но вот удобство и дружелюбие интерфейса просто убивали. Хотя дружелюбие, как и сострадание, давно подохли в этой вселенной.
Если 118-й должен был обеспечить измерения, то я — внести поправки в обработку, пока деталь находилась в магнитных захватах.
Проблема 3-го решилась весьма своеобразно. Старые лопнувшие графитовые тигли были истёрты, и из них была собрана ёмкость, установленная буквально над литниковой формой. Она не обладала особой надёжностью, но предполагалось, что будет одноразовой. Мы со 118-м, используя кислородно-прометиевые резаки, разогревали сосуд. Дальше 3-й, работая с двух печей, наполнял его расплавом. Все эти сорок минут мы поддерживали температуру с помощью горелок. Нужен был определённый запас, чтобы деталь пролилась как следует. Как только сосуд наполнялся, мы в две горелки прожигали днище, и расплав выливался в форму. Повторное использование сосуда предполагалось только в виде крошки. От длительного нагрева в среде воздуха он понемногу выгорал и покрывался трещинами.
Весь этот процесс привлёк внимание не только послушников, но и ряда практоров. Они внимательно наблюдали, но не вмешивались. Даже когда наша затея увенчалась успехом, никто из них не подошёл.
Но наш триумф был прерван. Когда мы уже собирались приступить к обряду сборки и литаниям завершения ремонта, раздался тяжёлый гул, разошедшийся по всем помещениям. Он прокатился по стенам и отдался в ногах. Показалось, что он проник и в меня.
Освещение
— Ты думаешь, случилось что-то плохое? — спросил 3-й.
— А сам не видишь? — огрызнулся я.
— Освещение просто так меняться не стало бы. Как думаете, куда ушли наставники? — вклинился в разговор 113-й.
— Омниссия их знает, — устало сказал я.
Мне это всё решительно не нравилось. И лишь так удачно законченная тяжесть под мантией придавала спокойствие, хотя изрядно загнала меня в долги.
Я до сих пор не понимал, почему всё спустили на тормозах. Я был уверен, что мою прелесть у меня отберут. Я не скрывался, просто не афишировал, да и практор знал, что я заказываю и куда оно устанавливается.
Мы все были в ожидании, минут через пятнадцать послышались выстрелы.
«Пиздец», — подумалось мне, и я сильнее сжал рукоять под балахоном.
— Болтэр! — авторитетно заявил 3-й.
— Откуда знаешь? — подался 118-й.
— Я с астероидов, у нас, бывает, появляются эти. Соседи рассказывали, — пожатие плечами едва угадывалось под балахоном.
— Кто «эти»? — страстно и с предвкушением подался вперёд 118-й.
— Ксеносы, богомерзкие ксеносы! — зло прошипел 3-й и схватил здоровенный ключ. Его кисти сжались так сильно, что побелели.
— И что нам делать? — спросил 118-й.
—Сражаться и умереть!
«Из 3-го вышел бы отличный гвардеец или, быть может, комиссар», — задумался я. Но, в принципе, он прав, в этом мире нет ни одних ксеносов, в лапы которых стоило бы попадать.
Выстрелы грохотали то ближе, то дальше, перемежаясь грохотом тяжёлых подошв. А мы лишь ждали, томясь в неведенье. По примеру 3-го некоторые тоже схватились за подручные тяжёлые предметы. Толпа подростков в более чем четыреста рыл наблюдала за двумя жрецами, направившими своё оружие в сторону входа. Меня напрягало то, что наши защитники не были скитариями, и вряд ли у них был большой опыт сражений.
Внезапно гермоворота заскрипели. Тягостная тишина повисла вокруг. Рывком, издавая посторонний скрежет, они раскрылись на треть и замерли. Отсюда было видно лишь чёрный проём отверстия. Я вытянул лаз ган и быстро направлялся к краю мастерских, граничащих с гермоворотами. Расстояние было большим, и мне нужно было его сократить. На моём оружии не было прицельных приспособлений, и стрелять было желательно в упор.
Я судорожно вспоминал молитвы из «Жития святого Себастьяна Тора». Что там было:
Могущественный Император, ниспошли свой чудодейственный свет,
И да выведет меня он из тьмы.
Жизнь свою отдаю Императору.
Молюсь, дабы Он принял её.
Силу свою отдаю Императору.
Молюсь, дабы её не лишил меня Он.
Кровь свою отдаю Императору.
Молюсь, дабы утолила она жажду Его.