Критика буржуазных медико-социологических концепций

Яковлевич Болеслав Смулeвич

— Необязательно так вживаться в роль, пташка, — фыркает мне вслед Ева. — После победы Лира могла бы быть хоть немного менее стервозной.

Я не останавливаюсь и даже не здороваюсь с теми, кто склоняет головы или опускается на колени.

Мы покидаем руины, где остановились Нирида и Кириан, и направляемся в лагерь, к штабной палатке.

Я вхожу первой — гордая, надменная — и тоже не здороваюсь. Те, кто уже внутри, спешат подняться, чтобы поклониться.

Раздаётся скрип отодвигаемых стульев,

слышны приглушённые перешёптывания и удивлённые вздохи, но я игнорирую всё это.

Я позволяю Нириде занять место во главе стола, а сама сажусь справа от неё — прямо напротив Кириана, который встречает меня кратким кивком и дерзкой ухмылкой.

Остальные быстро рассаживаются по местам; Ева садится ближе к Камилле. Ильхан и Кайя остаются стоять, отвергая предложенные стулья.

Последним входит Арлан. Он коротко здоровается со мной, прежде чем занять своё место и выжидательно замереть.

— Раз все в сборе, думаю, стоит начинать, — говорит Нирида.

— А где четвёртая ведьма? — спрашивает одна из капитанов. — Кажется, её звали Нисте.

— Она размышляет над последствиями своих поступков, — с очаровательной улыбкой отвечает Ева.

Повисает напряжённая тишина, и Нирида прочищает горло, направляя разговор в нужное русло.

— Сегодня с нами присутствует Королева Королей, — объявляет она, указывая на меня. — Давайте продемонстрируем ей силу нашей армии.

Арлан кивает, за ним — ещё несколько капитанов, выражая одобрение.

— С уважением, командующий, — начинает одна из капитанов, — вчера мы так и не обсудили вопрос… публичной казни, и многие из нас хотят знать, что будет теперь.

Чёрт.

— Нисте, я понимаю ваше беспокойство, — отвечает Нирида спокойно. — Но мы на войне. Нас нельзя судить по тем же законам, что правят в мирное время. Вчера был тяжёлый день для всех, особенно для ведьм. Крайняя усталость и ужас сражения повлияли на поведение Одетт, которая обычно рассудительна и разумна. Я уверена, что она глубоко сожалеет о случившемся.

Ева прыскает от смеха, и Камилла тут же сверкает на неё глазами.

Я же сдерживаю любую гримасу, которая могла бы меня выдать.

— Не поймите меня неправильно, командующий, — говорит Нисте. — Думаю, все мы согласны, что Дерик заслужил подобный конец. Я просто спрашивала о судьбе ведьмы, потому что предполагала, что её могут наказать, и я не стала бы возражать против помилования.

— Говорите за себя, — резко вмешивается другой капитан. — Дерик был ублюдком, но он был одним из нас. А эта ведьма убила его за то, что он плохо обращался с врагом, которого она же превращала в пепел целый день. Если она сделала это с ним, что мешает ей сделать то же самое с нами, если ей что-то не понравится?

Я замечаю, как несколько лиц вокруг выражают согласие, и начинаю

понимать, что превращение меня в Лиру — это не просто наказание или пропагандистский ход. Это ещё и попытка контролировать последствия.

— Независимо от того, согласны вы с моим решением или нет, — говорит Нирида, — всем очевидно, что четвёртая ведьма нужна нашей армии.

— О, да, — протягивает Нисте. — Безусловно нужна. Пусть сражается в моём отряде, если хочет. Скажем ей держаться подальше от тебя, — добавляет она, бросая взгляд на недовольного капитана.

— Я её не боюсь, — почти рычит он. — Я лишь говорю, что если бы она была обычным смертным, её бы судили и наказали.

— Как Дерика? — с иронией уточняет Кириан.

Этот выпад тонет в гуле голосов: одни поддерживают решение Нириды, другие бросают резкие возражения в адрес Кириана. В конце концов тот же капитан, что говорил первым, перекрикивает остальных:

— Львы — сволочи, но они хотя бы пытаются держать ведьм под контролем. Может, стоит применить их метод, наказать так, чтобы это стало уроком и показало, что они не могут делать, что вздумается?

Голоса снова поднимаются, но уже тише. Кажется, никто не хочет зайти слишком далеко.

Но затем раздаётся голос, который гасит шум. Говорит не громко, но в нём звучит ровная, безупречная власть, застывшая сталь.

— Какого именно наказания вы хотите, капитан? Мы ведь не говорим о костре?

Все головы поворачиваются к Камилле. Она стоит неподвижно, её взгляд направлен прямо в лицо капитану. Тот выпрямляется, поёрзывая на стуле, словно ему вдруг стало неуютно.

— Я не имел в виду обязательно…

— И как же вы собираетесь заставить ведьму спокойно пойти на костёр «ради примера»? — мягко, но безжалостно перебивает Камилла. — Как вы докажете, что они не могут делать, что захотят, если, по сути, могут?

Капитан молчит. Судя по тому, как он побледнел, у него просто нет ответа. Несколько долгих секунд он пытается выдержать взгляд Дочери Мари, но не выдерживает.

— Все мы понимаем, что события вчерашнего дня были вызваны крайней необходимостью, — вмешивается Эльба, чья фигура излучает непререкаемую силу. — Продолжайте собрание, командующий.

— Я тоже за помилование, — добавляю я.

Нирида бросает на меня взгляд, который быстро смягчает, прежде чем кто-то подумает, что не так уж ей и следует смотреть на свою королеву.

Кириан незаметно прикрывает рот рукой, чтобы скрыть улыбку, а Ева издаёт тихий смешок.

Нирида проходит взглядом по залу, задерживаясь на каждом, словно бросая вызов. Больше никто не осмеливается спорить. Вопрос закрыт, хотя бы на данный момент.

— Как я уже говорила, сегодня среди нас Королева Королей, — объявляет Нирида.