Критика буржуазных медико-социологических концепций
Шрифт:
— Как советник королевы, не могу обещать вам, что порекомендую помочь вам в войне. Тем не менее, должен признаться, что здесь тоже происходят изменения, Ваше Величество.
— Пробуждение Эренсуге? — спрашивает Одетт, и нужно отдать ей должное, она не дрожит.
— И другие… вещи. — Пауза, колебание —. Песни Виллы не слышались здесь десятилетиями, но теперь, с её приходом, с её просьбой… магия, казавшаяся исчезнувшей, вернулась.
Я невольно выпрямляюсь, ощущая лёгкое покалывание в спине, словно тонкие, нежные пальцы
— Музыка снова зазвучала на Вилле?
Эльба, похоже, на мгновение сомневается, прежде чем ответить. Он протягивает руку и делает жест.
— Я покажу вам, если вы пойдёте со мной.
Приглашение, и Одетт соглашается. Она шагает за ним, сопровождаемая Ниридой и мной, которая обменялась взглядом с Одетт перед тем, как последовать за ними в сторону южной части дома. Сначала мы слышим воду — гораздо более бурную, чем вчера: мощный поток, который ревёт всё громче, по мере того как мы приближаемся. Затем, ещё до того, как мы спустились, когда ступаем на деревянные ступеньки и начинаем спускаться, мы слышим:
Музыка.
Тихая, едва различимая, она лишь шепчет на фоне нашего спуска, но, когда мы подходим и оставляем лестницу позади, уже у края тропинки, что ведёт между прудами, песня звучит ясно.
Три разных мелодии, гармоничные, идеально сливаются друг с другом. Грохот воды не затмевает их, наоборот, он делает мелодии более живыми, они сливаются с потоком, как неотъемлемая его часть. И поток воды… гораздо сильнее, теперь едва видны колонны дома, сквозь которые вчера спокойно текла вода.
— Три песни были даром одного из ведьмовских кланов Сулеги много-много лет назад, — объясняет Эльба. — Матриарх клана почтительно укрепила свои связи с королевским домом Друзиллы, домом её предков, в тот момент, когда они унаследовали власть после смерти последнего представителя королевской семьи их кузенов. Это было заслужено. Короли остановили войну, начатую их предшественниками против Нумы, восстановили территорию, пересадили сожжённые земли и восстановили связи с ведьмовскими кланами, с которыми они поссорились, проигнорировав их советы и враждуя с соседним королевством. Ведьмы были настолько благодарны, настолько счастливы, что вновь обрели дружбу с королевским домом, что зачаровали это место. По одной мелодии для каждого из них: королевство Нума, королевство Сулеги и ведьмы… ведьмы, которые не знали границ и были сестрами всех остальных.
— Это красиво, — смеет сказать Одетт, и я замечаю, что её голос звучит по-другому, как будто кто-то другой говорит эти слова, не Лира.
— Так это проявилось сегодня утром, — говорит Эльба. — Именно тогда пришло письмо от нашей королевы Друзиллы, — добавляет он с намёком.
Одетт, теребящая пальцы, старается закрыть рот и принять спокойное выражение лица, более характерное для Лиры, прежде чем сказать:
— Если пробудились древние силы и они слышат нас, генерал, я буду более чем рада принять
Эльба кивает, руки сложены за спиной, лицо спокойное и уравновешенное.
— Мне пора идти, но вы оставайтесь, — приглашает он. — Это зрелище достойно королевы.
Признание, искорка надежды.
Одетт кивает, сдержанно и элегантно, слегка поднимая подбородок, и он, поклонившись, быстро уходит.
Выражение лица Одетт несколько смягчается, когда Эльба исчезает. Она чуть расслабляется, губы едва приоткрыты, а плечи остаются немного напряжёнными.
— Пора переодеваться. Сейчас же, — объявляет Нирида.
Одетт медленно поворачивается к ней и смотрит, как будто только сейчас осознаёт её присутствие, а также моё рядом.
— Ты ведь не будешь тренироваться в этом платье? — спрашивает командир.
Одетт моргает, её глаза быстро опускаются к тому месту, где должны быть её ожоги.
— Вчера я… думала, что…
— Что? — перебивает её Нирида. — Неужели я не наваляла тебе? Условия были ясны. Я забрала этот нож с самого начала, и теперь ты должна тренироваться. Но никаких шалостей, никаких глупостей. Это будет настоящее тренировкой. Так что надевай брюки, убирай волосы и двигай свою задницу на тренировочное поле.
Я сдерживаю смех, но не могу скрыть улыбки, когда замечаю, как широко раскрываются её зелёные глаза.
И вот, она кивает. Опускает подбородок, говорит «да», и уходит, скользнув мимо нас по лестнице.
— Спасибо, — говорю я Нириде.
Она фыркает.
— Я это не для тебя делаю, — отвечает она.
— Знаю. Вот и говорю спасибо. — Я на мгновение останавливаю взгляд на бурлящих потоках, на трёх прудах, которые теперь наполняются пузырьками, а пар поднимается в воздух и теряется в садах. — Она пытается.
— Да. — Нирида заправляет локон за ухо, её взгляд невольно смягчается. — Представляю.
Мы молчим, но не долго.
— Она что-нибудь сказала о том, что это такое? — спрашивает она, немного прищурив глаза.
— Она тоже не уверена, — отвечаю. — Но что-то подозревает. Думаю, тебе стоит самой её об этом спросить.
Нирида фыркает, но не настаивает.
Её голубые глаза, бледные под мягким светом морозного утра, чуть сузились, и она кивает головой в сторону дома, в сторону этого водяного зрелища.
— А это что?
Холодок пробегает по спине.
— Понятия не имею, — отвечаю я с улыбкой.
— Но ты что-то подозреваешь, правда? Я видела, как ты на неё смотрел. Она способна на такое? На воскрешение забытой магии? Это она сделала?
Я невольно смеюсь. Нирида приподнимает одну светлую бровь.
— Если это произошло среди ночи… Думаю, на самом деле, я сам это спровоцировал.
Нирида смотрит на меня с поднятой бровью, пока не начинает понимать.
— Да, твоему эго не хватало именно этого, — бросает она.