Кровь в моих жилах

Лаас Татьяна

— Более чем, — вздохнул Авдеев. — Прошу простить меня, если я задавал глупые вопросы — по утрам я крайне туго соображаю.

— Это ничего, Гордей Иванович. Я по утрам вообще ничего не понимаю, — честно сказала она.

За спиной раздался шорох колес, и Авдеев рукой чуть сместил Светлану в сторону:

— Вашего жениха везут. Если хотите — пару минут можете у него посидеть в палате. Только особо ни на что не надейтесь — он спит под обезболивающим.

— Хорошо. Спасибо. — Светлана улыбнулась. Она ни на что не надеялась. Она знала, где взять скальпель, и если ей дадут пару минут наедине, то она знает, как

ими воспользоваться. Тем более, что баюша спит и не будет ругаться.

Отец всегда повторял одну пословицу: «Кому многое дано, с того больший спрос», — только за десять лет самостоятельной жизни Светлана ни разу не видела подтверждения этой пословицы. Но это же не значит, что отец ошибался. Она дождалась, когда из палаты выйдут санитары, надеясь, что медсестра не будет особо приглядываться к тому, что творит Светлана. Ей повезло — Авдеев, стоя в дверях, позвал медсестру:

— Варенька, на пару минут.

Светлана кивком поблагодарила его и, стоило двери закрыться, рванула к столу с инструментами. Скальпеля не нашлось, зато были иглы от шприцов. Одной Светлана и проколола себе подушечку многострадального указательного пальца. Первым делом она споила каплю крови Петрову — ему не досталась баюшина жизнь. Потом Светлана подошла к койке Громова, всматриваясь, как метались под синюшными веками его глаза. Его сухие, обветренные губы жадно хватали воздух, Светлана наклонилась над Громовым, чтобы выпоить каплю крови.

За спиной скрипнула, открываясь дверь.

Громов приоткрыл глаза, еле выдыхая:

— Лиза… Не надо…

Капля упала ему в рот, Светлана отпрянула в сторону. «Варенька» за спиной Светланы ядовито сказала:

— Неприятно, когда жених называет не своим именем, да? — Медсестра подошла к рабочему столу и принялась наводить на нем порядок после хирургов.

Светлана резко развернулась к ней:

— Я понимаю, что он под обезболивающим после операции. Тогда что только не привидится.

— Например, другая девушка? — Варя не терялась, беря от жизни все. Светлана не выдержала и медленно, заставляя любовный приворот загораться, сдернула его с Громова:

— Во всяком случае меня ведут под венец по доброй воле, а не как мечтаете вы. Еще один приворот на господах полицейский, и о ваших матримониальных шалостях будет извещено ваше начальство.

Варвара побелела, но ничего не сказала. Светлана вышла прочь из палаты — она сделала все, что могла. Остальное сделают хирурги, баюша и собственное упрямство хвостомоек. Она прошла мимо Синицы — тот проснулся и бросился за ней, будя своими криками обитателей палат хирургии:

— Светлана Лексевна! Вашбродь!

Светлана остановилась и подождала парня:

— Демьян, я в магуправу. Я вернусь после обеда. Ты тоже можешь заехать сюда после обеда — господин Авдеев сказал, что с Громовым и Петровым все будет хорошо. — Конечно, хирург говорил не так, но кровь еще никогда не подводила Светлану. — Съезди домой, приведи себя в порядок, отдохни…

— Дык… Может, мне с вами? — Глаза парня горели желанием горы свернуть ради Громова. — Вы же разбираться с тем, что случилось в управе, едете? Я вам помогу. Правда! И мешать не буду. Я хорошо и быстро пишу. Я могу быстро все записывать и зарисовывать. Меня Владимир учил. Пожалуйста…

— Ладно, — сдалась Светлана, понимая, что он и без неё пойдет разбираться и найдет себе приключений,

почти как Громов.

Глава девятая

Светлану вновь называют чужим именем

Светлана трусливо замерла перед уличной дверью больницы, не в силах толкнуть её и выйти. Сердце грохотало где-то в горле — она подспудно ждала, что юродивый так и сидит на ступеньках крыльца. Демьян не понял её задержки, потом опомнился, явно вспоминая уроки этикета от Александра Еремеевича и открыл дверь:

— Простите, вашбродь…

Светлана сглотнула вязкую, горькую слюну — ступеньки были пусты:

— Не стоит, Демьян. Я просто задумалась…

— Так ясень пень, задумались! На берендея же идем! — Восторг в голосе хвостомойки так и читался. И как Громов сдерживает его энтузиазм? Демьян уже отряхнулся от ужасов больницы и снова напоминал лайку, готовую сорваться с поводка и бездумно лететь на медведя.

Светлана, спускаясь по лестнице, строго сказала:

— Мы не идем на берендея, Демьян. Он сейчас слишком опасен — перевозбужден случившимся. Он легко снесет голову любому, кто к нему сунется. Да и… — она напомнила очевидное: — берендея сейчас ловят жандармы и их маг.

Демьян важно кивнул:

— Понял. Собираем доказательства, эти… Как их… Улики, проводим опрос и как только берендей успокоится, решит, что все прошло, берем его тепленьким. — Он повел носом, словно уже брал след берендея, и робко улыбнулся: — щас… Обождите пару минуточек…

Он рванул куда-то в туман, в котором исчезал город. Светлана даже на миг подумала, что Демьян, и впрямь, сорвался с поводка за бером. Она передернула плечами.

Было зябко. Туман холодными, влажными пальцами касался щек, оседал каплями на волосах, оставлял мокрые пятна на жакете. Звуки были приглушены, словно на улицы набросили ватное одеяло. Только и слышно журчание воды в ливневых канавах, да вездесущий по утрам шорох метел. Шурх-шурх-шурх. Дворники собирали мокрые, прелые листья и разгоняли лужи. У них это слабо получалось. Весь Суходольск превратился в одну большую, грязную, непросыхающую лужу, совсем непотребного цвета из-за разлагающихся желтых листьев.

По дороге пронесся огромный магогрузовик, щедро обдавая прохожих водой из многочисленных луж. Светлана еле успела создать воздушный щит — отвыкла, что стихии вновь ей подвластны. Надо поблагодарить за это баюшу… Остальным прохожим так не повезло — им только и оставалось ругаться вслед грузовику. Вода с мостовой залила тротуар, оставляя на нем мелкий мусор, и лизнула носки ботинок Светланы. Домовой, которого Александр Еремеевич просил отремонтировать ботинки, работал на совесть — вода скатилась с них, не промочив. Светлана вздохнула: она и Громова не поблагодарила за это.

Демьян вернулся с кульком из газеты в руках. Кулек ароматно пах пирожками.

— Угощайтесь, вашбродь. — Он подал первый попавшийся пирожок Светлане. — Вкусные. С капустой, как я люблю.

— Благодарю. — Светлана улыбнулась — хвостомойки Громова просто чудо как хороши! Она со вчерашнего, совсем незадавшегося дня ничего не ела.

Демьян, жадно кусая свой пирожок, направился в сторону магуправы — тут пешком было недалеко.

— Вы не бойтесь, вашбродь… — непонятно начал парень. — Я нем, как могила. Я не выдам вас, как и Александр Еремеевич.