Кровавая Мачеха
Шрифт:
— И она не накоротке с Патриархом. Он обвенчал Юлиану с покойным Евгением, когда тот приволок ее к алтарю за косы.
— Это сама Юлиана тебе сказала? При личной встрече?
— Дождешься от этой гордячки. Чтоб она призналась, что кто-то ее укротил и взнуздал… Элгэ, поверь: эта пышногрудая шлюха сразу не стала бы так заигрывать со мной, если б совсем ничего не чувствовала. И не стала бы сейчас юлить. Юлиана — лживая дрянь и потому была готова продаться даже никакому во всех смыслах Евгению, чтобы выжить. Но меня
Типичная логика некоторых мужчин: либо моя, либо ничья. А раз чужая — значит, шлюха. Да и своя — почти в той же цене.
— Просто она понимает, что мне нужна только ты. Вот и изображает липовую гордость. Я же привез тебя с собой.
Элгэ готова уехать хоть прямо сейчас, но тогда переговоры оборвутся сразу же. Потому что по каким бы причинам не «юлила» Юлиана Кантизин — это точно не страсть к Виктору.
А если б даже была и страсть — такие женщины не живут порывами сердца. А уж тем более, тела. Присланные портреты говорят лишь о попытках манипулировать своей красотой — больше ни о чём.
— Виктор, выданная против воли женщина не станет хранить верность погибшему мужу. Особенно, если она — «лживая, продажная дрянь» и «шлюха». Поверь мне, уж в этом я разбираюсь.
— Я превосхожу этого бесцветного Евгения во всём, это очевидно любой девице или бабе. Даже ей. Но она мне не нужна, Элгэ. Разве что ради помощи от Мидантии. А потом — да пошла она. Соси, детка.
Когда именно у Элгэ исчезли последние мозги, а? Когда она с чего-то решила, что Виктор ей напоминает Алексиса? Что он вообще хоть чем-то удался в родного отца?
Глава 2
Глава вторая.
Конец Месяца Рождения Осени.
Эвитанско-Мидантийское пограничье.
1
Мясо в восточных травах, запеченное с сыром, остывает и скучает на золотых тарелках. Юлиану мутит, а ее раздраженному собеседнику сейчас не до еды.
Она слишком долго водит Виктора за нос. Его терпение и так удивительно, сколько продержалось. Евгений бы еще даже не начал нервничать. Но вот бешеный Роман кипел бы давным-давно.
И всё равно нападение едва не застало врасплох. Правда, лишь «едва». Даже несмотря на догнавшее в последние дни недомогание — удел всех в ее положении.
Только всё же в Мидантии (и в ее дворце) из них двоих родилась и выросла Юлиана. Даже если сейчас она, скорее, неповоротливая утка с яйцом внутри, чем стремительный ястреб. А скоро всё будет еще хуже.
Юлиана позволила не только вжать себя в старинный гобелен ближайшей стены — прямо в лоб несчастного, когда-то белоснежного единорога. На его невезучий легендарный рог. Мало того, что бьют по башке, так еще и не девственницей.
Позволила даже жадно впиться себе в рот. Когда-то ее почти так же приткнул к
И, как и с Романом…
— Я тебе докажу, ты… — орет Виктор Вальданэ.
Что он собрался доказать таким образом? Неспособность к хладнокровию и выдержке? Полнейшую. На уровне капризного трехлетнего ребенка. Причем не мидантийского.
Политик ты никакой, нынешний король Эвитана.
Нарисованный рог за спиной не ощущается. А вот острие Юлианиного кинжала приятно пощекотало чужое несостоявшееся… орудие доказывания. Как раз в области… основного аргумента.
И даже мутить перестало вдруг — какая прелесть. У кого-то поднялось настроение, у кого-то… упало.
— Еще миг — и доказывать вам будет нечем. Мне жаль вашу жену. Уберите клешни.
Ледяной тон его всё же отрезвил или… другое? Понял, что она внезапно не шутит?
— Вашему мужу вы позволили и не такое, — злобно шипит он.
Взбешенный Роман вел бы себя точно так же. Нет, еще звал бы на помощь слуг.
Но слуги здесь придут на помощь вовсе не обнаглевшему гостю, а императрице.
— Ключевое слово здесь — «мужу». Я была законной женой Евгения, а не шлюхой.
— Зато он тоже не спросил вашего позволения. На брак. Моя жена вышла за меня добровольно.
— Очевидно, плохо вас знала. И не лезьте со своим представлением в нашу с Евгением семью. Династический брак в Мидантии — дело тонкое. Допустим, у нас так принято. Не могла же я сама не спросить позволения Евгения — всё же корона была на его голове. Но всё это не мешало нам вырасти вместе, стать союзниками и со временем оценить друг друга.
— И потому сначала он женился не на тебе?
— Вы опять плохо слышите. Ключевое слово «со временем». А сейчас — убирайтесь.
— Осторожнее. Могущественными союзниками, вроде Эвитана, не разбрасываются.
— Ничего. Мидантия пропустила трех предыдущих эвитанских королей, подождет и еще. Мы — древнейшая империя подлунного мира, не забывайте этого.
— Стерва!
Она или древнейшая империя подлунного мира? Впрочем, не исключено, что обе.
— Всего хорошего. Будьте здоровы, Виктор. Передавайте пожелания здоровья супруге.
Октавиан тенью выскользнул из-за другого гобелена — едва Виктор скрылся. В бешенстве.
— Мы и впрямь пока не нуждаемся в Эвитане.
— Еще как нуждаемся, — вздохнула Юлиана. Усталость вернулась с процентами, заставив императрицу-Регента присесть. К холодному мясу с сыром. — Но не в Эвитане — союзнике союзников Романа.
Октавиан понял. Действительно понял. С полуслова.
— Так что же вы предлагаете?
— Эвитан нам нужен всё равно. Но пока сойдет и не весь. Меня устроит Тенмар, Лингард и Илладэн. Остальные присоединятся потом.