Кроваво-красный
Шрифт:
— Спокойной ночи, — Терис свернула в ведший к комнате Винсента коридор, и долетевшее недовольное шипение хаджита успокоило, убивая страх, что он так и будет всюду следовать за ней.
Все будет хорошо. План прост, очень прост, если не думать, насколько он безумен.
Тихие шаги к двери, рука замерла в дюйме от нее, когда холодной скользкой змеей вполз в мысли вопрос, мучивший уже не первый час. Жаль, что такое не спросишь, слишком очевидна будет причина…
— Терис, заходи, — голос, раздавшийся из-за двери, подарил облегчение, отчасти прогнавшее тяжелые раздумья. В этот раз все будет хорошо, не придется идти по тонкой грани
— Добрый вечер, — Терис просочилась в дверь и замолкла; простые и заранее готовые слова встали в горле, что-то внутри вновь закричало о безумии происходящего.
— Ты что-то хотела? — вампир поднял голову от бумаг, и в желтом свете оплавленных свечей его лицо казалось таким же восковым. — Ты выглядишь нездорово.
— Снотворное, если можно. Не могу заснуть, — она смотрела в пол, испытывая облегчение от того, что на лице не написан повод не скрывшейся от глаз вампира нервной дрожи. — Пыталась потренироваться немного, но...не могу не думать.
— Возьми, там стоит рядом с "Историей Морровинда Первой эры", — Винсент указал рукой в сторону заставленных книгами и склянками полок. — Тебе хватит трех капель на стакан воды. Больше не пей. Вино летаргии все же своего рода яд, плохо влияет на память.
— Я чуть позже верну, можно? — пузырек с прозрачной жидкостью исчез в глубинах рукава, как когда-то исчезали карты и безделушки, к которым неровно дышали некоторые заказчики, — Мари тоже жаловалась на сон.
— Да, конечно, — вампир рассеянно кивнул, в этот раз не отрываясь от своей работы.
— Спасибо большое, — полукровка помедлила, задержав на нем взгляд.
Надо бы сказать что-то еще, что-то важное, искреннее, о том, как он ей дорог, как она благодарна за все — только нельзя. Они прощаются только до утра.
— Еще чего-нибудь? — звук голоса спугнул, заставляя вспомнить о том, что надо идти. Чем быстрее, тем лучше.
— Нет, прости. Устала, соображаю медленно. — Терис торопливо вышла и, поднявшись на лестницу, сорвалась на бег.
В комнате темно, удача на ее стороне и с ненужными встречами на сегодня покончено — Мари еще не пришла. Нашарить куртку, нащупать во внутреннем кармане кошелек — тяжелый, хватит на все, что нужно, вытянуть из-под кровати сапоги и — из-под подушки — кинжал. Больше не нужно, этого достаточно.
Дверь закрылась так же тихо, промелькнула лестница, коридор, снова лестница и холл, ослепила неожиданно ярким светом красная дверь, отозвавшись в душе паническим страхом, коротким, не имеющим формы и имени.
"Я ничего не нарушаю. Нет прямого запрета..." — Терис тихо закрыла за собой дверь в дом и пару секунд вслушивалась в тишину, пытаясь убедить себя в своей правоте. Хотелось бы верить, что все пройдет без лишних отступлений от правил, хватит и одного почти нарушенного Догмата.
Сапоги и куртку было почти не видно под лавкой на кухне, и никто даже не посмотрит туда, если придет. Деревянная лестница скрипнула под ногами, постеленный в узком и коротком коридоре половик заглушил звук шагов в сторону комнаты. Запах лекарств говорил сам за себя, не оставляя сомнений, что она на верном пути, дверь даже не скрипнула...
Темно, свет, пробивающийся из окна, даже нельзя назвать светом — просто сумрак становился не таким густым, позволяя что-то различить. Черной бесформенной грудой свалены в угол сумка и
— Терис? — звук хриплого голоса приморозил к месту, и усилием воли полукровка заставила себя не выбежать за дверь.
— Я...я вас разбудила?.. — страх перекрывался чувством вины, и дрожь в голосе не должна была выдать.
— Нет, — Спикер шевельнулся, приподнимаясь на локте, — Ты чего не спишь?
— За вас волнуюсь... — Терис вгляделась в густой сумрак, чувствуя, как все слова ускользают, и внутри разрастается полнейшее незнание, что говорить. Слишком много всего произошло, чтобы вести себя как обычно. Сорвалось задание, завелся еще один предатель, убили Тацката, но она не умела выражать сочувствие, да и стоило ли лишний раз об этом напоминать... — Вы...вы как?
— Скоро встану на ноги, — Лашанс пытался говорить спокойно, но привыкший к темноте взгляд Терис уже пробежался по рядам склянок с лекарствами, зацепил стоявший у кровати костыль и скомканный платок с пятнами крови на полу, и эти слова не вызвали доверия. С другой стороны, он не говорил о выздоровлении. Залечить раны, протянуть на зельях столько, сколько потребует Черная Рука, добраться до Филиды — все это не предполагало здоровья и долгой жизни.
— Можно я с вами посижу? — выдавленные через силу слова упали в тишину, немного рассеивая тяжелые мысли.
— Можно. Только избавь меня от разговоров о Черной Руке.
— Я понимаю, буду о них молчать, — Терис нервно сжала пальцы, впиваясь ногтями в ладони.
Все не так страшно. Точнее, все будет не так страшно, как может быть. Она знает, что делать, и все получится, Ситис должен быть на ее стороне…
Шаг, еще шаг, нога зацепила ножку кровати, падение, судорожно вытянутая в попытке зацепиться за что-то рука — и из опрокинутой чашки плеснулась вода, блеснув в полумраке и лужей разлившись на полу.
— Простите, я случайно... — Терис поднялась, отводя взгляд и трясущимися руками поднимая чашку, — Я сейчас еще воды налью, извините... Темно очень…
— Осторожно на лестнице, у нас сейчас плохо с лекарями, — Спикер только устало прикрыл глаза.
Дверь, неяркий свет коридора, лестница — вниз, на первый этаж, навстречу если не нарушению, то самому большому безумию в ее жизни. Самое время последовать совету Мари, обратиться к Пустоте, попытаться что-то увидеть…
Руки дрожали, расплескивая воду, дыхание перехватило, когда из рукава в ладонь скатился пузырек. Подчиняться старшим... Спикер никогда не запрещал подливать ему снотворное, да и Винсент, если считать его вышестоящим, тоже. Оно даже получено честно — вампир сам отдал его. И она оставит его в доме...не совсем на видном месте, но с собой брать не станет.
«И когда все станет ясно…»
Мысль оборвалась, как будто бы после этого «когда» раскрывалась черная как Пустота бездна. Возможно, у нее даже будет возможность убедиться в ее существовании, если что-то пойдет не так.
Три, пять…шесть капель. Должно хватить. Спикеру все равно не помешало бы выспаться, Раадж это говорил, а он немного лекарь, к его мнению надо прислушиваться.
— Держите, — она заставила руку не дрожать, когда протягивала стакан, заставила себя смотреть в ввалившиеся глаза убийцы и не отводить взгляд, — Только пейте больше, вам нужно. Я когда ногу ломала, тоже много крови потеряла, по себе знаю.