Кроваво-красный
Шрифт:
Камни двора приняли не так мягко, как земля рядом с деревом, но удержать равновесие удалось, выигрывая драгоценные мгновения. Она уже была на ногах, когда из-за угла казармы влетели трое, и до ушей донесся полный бессильной ярости крик на втором этаже.
Над ухом просвистела стрела и отскочила, ударившись о каменную стену, отделявшую замок и казармы от остального города. Еще одна воткнулась бы в спину, не успей она, повинуясь обострившемуся чутью, отскочить в сторону, прибавляя скорость. Выбежать на улицу — там они не станут стрелять, есть риск попасть в мирных горожан или в своих же, и там у нее будет возможность скрыться. Переулки, подворотни, в каждом городе должны быть свои трущобы, где легко затеряться...
Терис врезалась в столпившихся у дверей какой-то лавки горожан, протискиваясь
— Держите ее! Она убила Филиду! — крик стражника всколыхнул толпу, и всеобщий гомон оглушил.
Кто-то шарахнулся в сторону как от прокаженной, кто-то застыл в нерешительности, не рискуя связываться с убийцей прославленного капитана, большая часть народа даже не разобралась, о ком речь, и заметавшиеся из стороны в сторону люди поневоле сослужили ей службу, закрывая собой. Она протиснулась между двумя дородными горожанками, проскочила под рукой какого-то торговца с подносом вроде встреченной утром старушки, оттолкнула в сторону зазевавшегося босмера. Какой-то человек, взбодренный новым криком стражника, попытался преградить ей дорогу, широко расставив руку, и потяжелевшая подушка врезалась ему в лицо, вынуждая отступить.
— Держите убийцу! — крик подгонял подобно кнуту, заставляя что было сил бежать вперед, к показавшемуся между домами переулку. Оттуда можно выбраться на соседнюю улицу, где дома беднее и их больше, где будут глухие закоулки и низкие крыши. Лейавин достаточно велик, чтобы затаиться где-то и обходными путями добраться до ворот… Надежда умерла, когда в переулке блеснули доспехи и резанули глаза зеленью гербы на кирасах. Они еще не бежали, но шли быстро, привлеченные криками, и она почувствовала, как взгляд одного из них впился клещами. Терис пронеслась мимо переулка, и лязг их доспехов долетел, когда она с разбега перемахнула через низкую изгородь чьего-то дворика. Перед глазами пронеслась отсыревшая стена дома, мерзлая земля с остатками прошлогодних цветов, врезался в уши испуганный вскрик вышедшей на крыльцо хозяйки — все это закрутило в водовороте образов и выпустило, когда хлопнула за спиной оказавшаяся не запертой калитка. Стража не побежит за ней, не будет прыгать через ограды — они пойдут улицами, и это даст ей время. Все еще не так плохо, если они не поднимут весь город… Конечно, простые горожане могут и побояться, но если слух докатится до магов… Терис подавила приступ паники, сворачивая в переулок и прыгая через еще одну ограду. Спиной она чувствовала, как известие об убийстве расползается по городу, подобно чуме, как стража рассеивается по улицам, готовая обшаривать каждый закоулок и подворотню. Дай Ситис, если к ее поиску не присоединятся маги...
Тень узкой щели между домами проглотила, стены сжали, вынуждая протискиваться боком. На ходу Терис освободилась от уже бесполезного колчана, и, вырвавшись в сумрак окруженного домами пятачка, глянула назад. Шум волной катился за ней, но расстояние между домами оказалось слишком маленьким, чтобы кто-то попытался пролезть за ней следом. Скорее окружат и будут выкуривать как зверя из норы. Взгляд метнулся по потемневшим от сырости стенам, ища лазейку. Окна и двери сюда не выходили — это был даже не дворик, а колодец длиной в пять шагов от силы, попасть куда можно было только через узкие проходы между тремя домами. Терис с усилием раздавила желание остаться здесь, сжаться в комок и прилипнуть к стене в надежде, что все закончится само собой.
Ничего не закончится. Не так просто. Ее ищут и будут искать, обшаривать каждый закоулок в городе, пока не найдут. И едва ли убьют сразу — она оставила костяную стрелу, подписавшись за все Братство в убийстве Филиды, и, прежде чем повесить, ее будут долго пытать. Терис втянула воздух, гоня из мыслей образы орудий пыток и темных застенков сырой тюрьмы. Об этом нельзя думать. Нельзя давать волю страху, нужно взять себя в руки и выбираться из этого скампова города.
С соседней улицы доносились встревоженные голоса горожан, иногда кто-то мелькал в поле зрения, быстрым шагом проходя мимо простенка между домами и торопясь уйти. Она выбралась из щели между домами незаметно для немногочисленных
— Филиду убили. Такой человек был... — коснулся ушей чей-то вздох.
— Кто?
— Не знаю, но ловят. Вроде, босмерка.
Полукровка попыталась плотнее прижать уши и скрыть их под волосами, поневоле вслушиваясь в обрывки фраз. Слухи ползли как болезнь во время эпидемии, заразой охватывали город, расползались по улицам и домам — через несколько минут все будут знать, что капитан мертв, убит босмеркой. Стоит привлечь внимание — и ей конец. Она не единственная босмерка в Лейавине, но следы крови на рваной одежде выдадут с головой, сведя все шансы на выживание к нулю.
Терис застыла, когда впереди тускло до боли в глазах блеснули доспехи. Она не видела лица стражника, но знала, что он смотрит на нее, и его взметнувшаяся и указавшая в ее сторону рука была знаком, что пора бежать.
До ворот недалеко. Две улицы и площадь. Если их еще не закрыли, то можно надеяться на удачу, хотя она уже и подвела сегодня. Страх перед вероятным развитием событий исчез, уступая место вполне реальному, когда из-за угла вынырнула закованная в доспехи фигура.
Она не успела развернуться или проскочить под рукой стражника, ноги заскользили на камнях в попытке затормозить, тело мотнуло в сторону, когда чужие пальцы впились в локоть. Ее поймали и держат. Стражник в разы сильнее и, может быть, даже зовет кого-то, но она ничего не слышит — мир разом утратил звуки и краски, уменьшившись до размеров улицы. Стук крови в ушах сменился невнятным шумом, и боль в руке доходила издалека, прорывалась сквозь завесу понимания — терять нечего настолько, что уже не страшно. Нож, выхваченный из голенища, полоснул по чужой руке, заставляя разжать пальцы, нога наугад ударила и попала во что-то твердое. Чужой вопль боли, удар под ребра, еще рывок, удар, тупая боль разлилась по лицу, на несколько секунд лишая зрения. Терис рванулась, выскальзывая из куртки и оставляя ее в так и не разжавшихся пальцах стражника. Бегом, не разбирая дороги — по улице к воротам. Зрение постепенно вернулось полностью, выхватывая из водоворота образов серость булыжной мостовой и яркие пятна крашеных стен.
Улица, площадь, ворота... Еще открыты — на ее счастье чья-то телега стояла там, и стража препиралась с ее хозяином.
— А ну стоять! — пальцы не удержали ее рукав, когда она прыжком взлетела на телегу, ноги успешно миновали встречи с клинком.
Повезло. Может быть, в последний раз за сегодня.
"Ситис, пожалуйста...ради Братства..."
Прыжок. Почти падение на камни дороги. Стрела пролетела над головой, и где-то позади раздался окрик стражника, адресованный лучнику: стрелять нельзя, велик риск зацепить невиновного.
Около десятка не допущенных в город путников бросились в сторону, шарахаясь от нее как от пораженной корпрусом, даже единственный схвативший было ее за руку хаджит моментально ослабил хватку.
Бежать. Оттолкнуть с дороги крестьянку. Сбить с ног зазевавшегося бретонца в потрепанной робе мага. Запоздало взмолиться, чтобы он оказался учеником, не способным ударить в спину параличом.
Что-то светящееся ударилось в дерево, миновав ее голову. Молния. Все же не ученик. Скамп, как не вовремя...
Бежать к конюшне. Может быть, хозяин не попытается ее остановить, а если встанет на пути...
Терис крепче стиснула рукоять кинжала, давя в себе нежелание убивать конюха. Если у него есть хоть капля разума — он уйдет с дороги. В противном случае... Чтобы убить высокого и сильного человека, ей понадобится очень много удачи.
Лязг стали долетел со стороны конюшни, и полукровка свернула в сторону дороги, прощаясь с надеждой добраться до лошади. Ее бы все равно не выпустили за ограду. И гнедая не оседлана, она не уехала бы далеко...