Кроваво-красный
Шрифт:
Он говорил еще, но его слова растворялись в звенящей тишине, наполнившей сознание Терис.
Он прав. Она убивала своих. Как Корнелий, как Марта и Николас, свято верившие в подлинность выданных им контрактов.
Она могла бы повторить то же, что и они. Про почерк, про печать и добавить, что приказы были неотложные и что она не могла подвести Спикера. Это не спасло бы ее и вбило бы еще один гвоздь в крышку его гроба.
— Не... его... — Хрип наконец сложился в слова, и Терис, сплюнув кровь, вдохнула еще раз. — Не было контрактов. Я...сама.
— Вот как? Что-то совершенно новое. —
— Я...ненавижу вас... Очищение... — Еще один вдох. Пара фраз — и все закончится. Она проживет еще немного и умрет. Умрет одна. — Я...хотела отомстить. Это...за Альгу и Винсента...и остальных. Вы...вы виноваты.
Анголим молчал, смотря на нее глазами, вдруг утратившими всякое выражение, и она не смела отводить взгляда от его лица, боясь упустить его ответ. Дышать стало легче: ложь рождала надежду, дававшую сил. Если он поверит, то Спикера не тронут. А он...он найдет настоящего предателя. Ее тогда уже не будет, но это неважно. Винсент счел бы это правильным.
Терис не шевельнулась, когда Слушатель наклонился к ней и почти заботливо стер краем ее сбившегося капюшона кровь с ее губ и заправил за ухо выбившуюся прядь волос.
— Весьма неожиданно. Признаюсь, ты меня удивила. Месть за убежище... Ты, конечно, знаешь, что за это тебя убьют, и признаешься. — Слушатель откинулся, прислонившись к стене. — Видимо, ты очень...к нему привязана, если готова взять вину на себя. И знаешь что? Я тебе поверю. Правда, почему бы и нет? Они стали твоей семьей, а мы приняли решение убить их. Алвал Увани убил Альгу. До Аркуэн ты просто не добралась... Все вполне логично. — Он вновь взглянул на нее, и невеселая улыбка скользнула по его губам. — Вот только Лашанса это не спасет. Он ведь в ответе за тебя. Вы все равно умрете оба.
Выхода нет. Совсем. Никакого. Отчаяние теперь вместо надежды глушило боль, заставляло забыть о сломанной руке и о том, что ей нужно нормально дышать, чтобы далеко уйти. Здравый смысл умер в ней давно, и отсутствие надежды на милость Слушателя лишало смысла саму идею думать прежде, чем действовать.
Она поднялась рывком, не чувствуя и боли. Неведомым усилием бросила ослабевшее тело к лестнице и, когда руки Слушателя обхватили ее, сделала шаг.
Мир перевернулся несколько раз, превратившись в калейдоскоп серости и сумрака, что-то хрустнуло дважды и один раз бок прострелила боль. Пол у подножия лестницы принял ее ударом в голову, и мир вновь сузился до темноты перед глазами, боли и отчаяния.
Бежать. Срочно бежать отсюда. Форт Вариэл. Карты. Она сможет... Она убила Спикеров и убьет еще, если понадобится. Устроит побег. Что угодно.
Почти вслепую она выползла из-под прижимавшей ее к полу тяжести, не сразу осознав, что это Анголим. Он не шевелился, и это давало возможность уйти.
Сплевывая кровь, полукровка поднялась на ноги и тяжело прислонилась к стене. Что-то в животе и груди болело до тошноты, сгибая пополам, сломанная рука висела плетью, но у нее еще хватало сил убеждать себя, что она быстро вылечится. Пара сильных зелий — и уже завтра она
Терис сорвала со стола скатерть и насколько могла туго обмоталась ей. Боль не стихла, но стоять прямо стало немного проще. Все не так страшно. Маттиас бил сильнее.
С трудом наклонившись, она подобрала выпавший из руки Анголима кинжал и почти равнодушно вытерла его от крови и только убирая его в ножны, задалась вопросом, откуда она взялась.
Ответ нашелся быстро, и от него желание убраться стало только сильнее, как и чувство полной и неразрешимой безысходности. Разбитая голова Анголима и его неестественно свернутая шея не оставляли смысла проверять пульс и звать на помощь.
Оставалось только бежать. Собрав все силы, выпрямиться и запахнуть плащ, пряча под ним белизну заменившей бинты скатерти. Не думать о тех, кто уже мертв и кого не вернуть ни из Пустоты, ни из других мест, куда они могли попасть после того, как она отняла их жизни. По собственной чудовищной ошибке, которую уже никогда и никак не исправить. Можно только еще побороться за жизнь Спикера...
За порогом лил дождь, и в темноте тускло горели фонари, освещая пятачки гнилых настилов и темные стены. Мир растворялся в густом и голодном сумраке, глотавшем все, что вырывалось из пятен света. В нем тонули звуки, бесследно исчезли два стражника, патрулировавшие улицы.
Дыхание отзывалось болью, на лбу выступила испарина. Мелочи. Она дойдет до таверны и подлечится. Пошлет за лекарством кого-то из детей хозяев и щедро заплатит. Она найдет способ купить себе здоровье, которого хватит, чтобы добраться до форта Вариэл.
Через десяток шагов ее согнуло пополам и вырвало, и из-за света фонаря не удалось убедить себя, что это не кровь. Терис умылась, зачерпнув воды из бочки, и сплюнула темный сгусток.
Не страшно. Так уже бывало. Ее вылечил Умбакано, заставив своих наемников разориться на лекарства.
Мир вокруг потемнел раньше, чем закончились фонари на улице. Ноги еще шли, а рука скользила по стенам домов. Просто не останавливаться, и скоро она придет. Ей помогут. Про смерть Анголима узнают утром. Она...она успеет вылечиться.
Она слышала голос, доносящийся издалека, но продолжала идти, пока чья-то рука не схватила за плечо.
Сероватое длинное лицо, раскосые небольшие глаза, острый нос. Тонкие губы двигались, но она не слышала слов.
Роз, старая знакомая. Куртизанка в местном борделе. Еще живая, хотя ей уже пытались перерезать горло, и с тех пор она носила на длинной жилистой шее бархатную повязку и говорила хрипловатым голосом. Некоторые ее клиенты по ее словам находили это привлекательным.
Терис не сопротивлялась, когда Роз, качая головой и продолжая что-то говорить, потянула ее за собой. Она помогала прежде — не без выгоды для себя, но все же помогала. И в этот раз может помочь. Она отблагодарит ее.
Темнота, редкие вспышки фонарей в сыром мареве дождя. Терис не знала, насколько хорошо смогла объяснить ей, как дойти до таверны. Она пыталась что-то сказать, пару раз проваливалась в забытье, и один раз приходила в себя, лежа на земле, откуда Роз поднимала ее. Не слишком аккуратно, но поднимала, чего она уже не смогла бы сделать без ее помощи.