Кто хоть раз хлебнул тюремной баланды
Шрифт:
— Нельзя ли мне взять обратно адресную книгу, господин Яух? Мне нужно работать.
— Да отцепитесь вы от меня! — рявкает Яух.
— Тогда и я вынужден признать, что здесь воняет дерьмом, — раздумчиво говорит Загер все тем же подчеркнуто вежливым голосом. И добавляет немного поспешнее: — Я сам присоединяюсь к первым двум, господин Яух, я тоже иду за вами.
— Это бунт! — не своим голосом вопит Яух. — Это настоящий…
— Бунт бывает в тюрьме, господин Яух, тут память вам немного изменила, — сухо говорит Маак и тоже встает. —
— Разумеется, господин Маак, — раздельно произносит Яух, и вся его злость как бы улетучивается. Кровь отливает от головы, он как-то даже сереет. Внутри у него все кипит, но внешне он уже спокоен. И нарочито медленно говорит:
— Чтобы не затягивать дело, позвольте спросить, кто еще считает, что в этом свинарнике воняет дерьмом? Прошу вас, господа, не стесняйтесь. Ну, так кто же?
Встают еще трое: Куфальт, Фассе, Эзер.
— Кстати, я тоже, — говорит Маак.
— Ну, естественно. Значит, господин Фассе, господин Эзер и сам господин Куфальт! Однако я знаю, в чем тут дело, господа, легко это вам не сойдет с рук. Я-то знаю…
Сердца заговорщиков замирают. «Что, если эта тварь в самом деле знает? И испортит нам всю коммерцию…»
— Это заговор, и милый, добрый и скромный господин Куфальт — его главарь. Своими ушами слышал, как вы нынче у ящика с лентами сговаривались провернуть дельце. Сейчас же сообщу в уголовную полицию, сейчас же…
— А я тоже считаю, что в этом свинарнике воняет дерьмом, — перебивает тираду Яуха звонкий ломающийся голос. Вот это да! Со своего места поднимается Эмиль Монте, изящный светловолосый юнец, похожий на херувима. Сидел по сто семьдесят пятой, — словом, голубой.
— О господи, молчал бы лучше в тряпочку, ты же не из нашей компании! — вырывается у Енша.
— А вот и доказательство! — ликует Яух. — Налицо предварительный сговор. Пройдите по одному в мой кабинет и получите свои бумаги… и деньги. Остальное мы обсудим с пастором Марцетусом. Уж мы позаботимся, чтобы вам все это боком вышло!
ГЛАВА ПЯТАЯ
Машинописное бюро «Цито-Престо»
Здорово все получилось — лучше не придумаешь!
Кто-то из них крикнул:
— Первым делом — айда куда-нибудь пожрать! А то у меня живот подводит — сил нет!
— И у меня!
— У меня тоже!
Слабый призыв к благоразумию «Горячее — в будни?» — все пропустили мимо ушей и восьмером скрылись в пивном погребке. В их компании были представлены все темпераменты — от прижимистого Маака, заказавшего чечевичный соус за тридцать пять пфеннигов, до прожорливого Енша, который, проглотив порцию гуляша, потребовал еще свиную ножку, а к ней две кружки светлого пива (итого — три марки шестьдесят).
Монте звонко выкрикнул, захлебываясь от восторга:
— Ставлю всем по кружке!
— Нет уж, спасибочки! — буркнул Енш. — Я сам плачу за свое пиво.
А Маак:
— Пить будете через месяц, если дело выгорит.
— Ну вот, — скисает Монте. — Строите из себя. А я до того рад, что избавился от этих проклятых адресов. Надоело, аж с души воротит. Хватит, в тюрьме досыта навкалывался.
Семеро остальных перестают жевать и смотрят на юнца, потом молча переглядываются.
— Ну, выкладывайте, что вы там задумали. Давайте начистоту, я на все готов.
— А мы нет! — выпаливает Фассе и тут же тушуется под укоризненным взглядом Енша.
Сразу становится ясно, что на роль вожака будут претендовать двое, потому что вместо Енша Эмилю отвечает Маак:
— Ты спрашиваешь, Монте, что мы задумали? Печатать адреса!
— Причем так печатать, — подхватывает Енш, не желая упускать инициативу, — так печатать, как тебе и во сне не снилось: по пятнадцать часов в день. Не нравится — всыплю так, что своих не узнаешь! — И Енш делает выразительный жест своей громадной ручищей.
— Лично я сильно сомневаюсь, что Монте вообще стоит брать в дело. Он не из нашей компании, — понизив голос, быстро вставляет Маак.
— О господи боже мой! — Белокурый красавчик Монте совсем обескуражен. — Вы на самом деле собираетесь вкалывать? Это вы-то? Господи боже! Ну и свалял же я дурака!
— Обо всем этом мы еще потолкуем, — говорит Енш. — А сейчас… Я наелся. Кельнер, получите!
— С нас тоже!
— Пойдем к тебе, Куфальт, ты живешь ближе всех.
Здорово все получилось — лучше не придумаешь!
Сперва большинством в два голоса заведующим новым бюро выбирают уравновешенного Маака.
— Я с благодарностью принимаю этот пост, — быстро и уверенно сказал Маак, привычно поправив дужку очков на переносице, — и постараюсь всегда учитывать ваши интересы. Я никому не позволю, — добавил он еще более торопливо, заметив, что Енш что-то завистливо буркнул себе под нос, — действовать на свой страх и риск. Приказывать буду как можно меньше, но что прикажу, должно быть безоговорочно выполнено. Кто будет противоречить…
— Намылим шею, — буркает Енш.
— Вот именно, Енш, вот именно, примерно это я и хотел сказать, — не удержался от улыбки Маак. — Что касается Монте… Я еще раз продумал это дело. И теперь я другого мнения.
— Я тоже, — буркнул Енш.
— Вы теперь против того, чтобы он остался?
— Да, теперь я против.
— А я — наоборот, — возражает Маак. — Нам надо за месяц сделать триста тысяч адресов. Двоим придется все время фальцевать материал и раскладывать по конвертам. Считая Монте, для работы на машинках остается шесть человек. Шестью десять — шестьдесят, шестью шесть — тридцать шесть, то есть девять тысяч шестьсот…