Кукла и ее хозяин
Шрифт:
— Отлично, тогда эту оставляем…
Диван оказался довольно мягким, а экран, на котором сменялись снимки полуголых красоток, четким и ярким — только попкорна и не хватало. Перед глазами проносился настоящий хит-парад женских прелестей — словно это было приложение для знакомств, где можно выбрать девочку на вечер, а не работа со списком сотрудниц.
— У этой глаза красивые, — заявил наш биг босс, глядя гораздо ниже, чем глаза. — Эту тоже оставляем.
— Ну и у этой тоже глаза хорошие, — с иронией заметил я, когда он открыл следующий снимок.
— Да, — согласился
Да тут все дадут — в этом же и есть главный принцип твоего заведения. Вот только звать их будут по-другому: это на анкетах Алены, Кати, Юли, а на бейджиках в клубе все сплошь Ангелины, Гекаты да Юлианы — будто от звучности имени ценник сразу повышается.
— А эту так берем без обсуждений, — друг пролистнул анкету. — Эту я уже трахнул. Прямо на рабочем столе. Она мне с документами помогала…
Как же хорошо, когда работа в удовольствие — аж позавидовать можно.
— Ты только домой работу не приноси, — предостерег я. — Девчонки не поймут.
— Что я дурак, что ли? — отозвался Глеб. — Я умею разделять работу и личную жизнь — не то что ты!.. Кстати, а у этой тебе как, сиськи нравятся?
Да, ты, конечно, умеешь. С такой-то работой как не разделить.
— А бизнесом заниматься не так уж и сложно, — сообщил мой полудурок, обшаривая глазами новый снимок. — И что отец говорил, что у меня не получится?
И правда, что он так говорил?
— Только имей в виду, — добавил я, — этот клуб должен приносить прибыль хоть кому-то, кроме тебя.
— Само собой.
К счастью, в клубе был свой Савелий только женского пола — по имени Настасья. Суровая ответственная дама средних лет, присматривавшая за здоровьем и безопасностью девочек и раньше — сложно даже представить, что бы с ними тут могло случиться без нее. Всю рутину она привычно взяла на себя, так что новому хозяину оставались только важные управленческие вопросы — вроде того, чьи сиськи больше. По крайней мере, в этих вопросах он был полностью компетентен.
— Я тут подумал, — прищурился друг, — может, твой процент тебе девочками отдавать?
— Боюсь, девочки в твоем клубе не слишком роскошны для меня.
— О, как заговорил! — фыркнул он. — Тебе теперь только первых красавиц столицы подавай?
— Я вообще не беру частные бизнесы на процент, — усмехнулся я в ответ. — Можно сказать, для тебя исключение делаю.
Внезапно в дверь раздался стук, и к нам заглянула зайка, помогавшая ему раздвигать документы на рабочем столе и, судя по всему, по такому случаю переведенная в секретарши.
— Глеб… Николаевич, — одернувшись, произнесла она, — к вам посетитель. Говорит, срочно.
— Ладно, — Глеб повернулся ко мне, — посиди полюбуйся пока, а я пойду разберусь.
Новый хозяин деловито поднялся с дивана и вслед за своей зайкой протопал в соседнюю комнату.
— Выбирай, — перед выходом он махнул на экран, — приват потом тебе подарю.
А затем дверь закрылась, оставив меня наедине с чудесными глазами третьего размера.
Ха. Что
Уля: «Что хочешь на ужин?»
Следом прилагались фотографии с возможными вариантами: на одной она лежала в постели в черном кружевном комплекте, на другой — в красном атласном, а на третьей и вовсе без всего. И как выбрать, когда столько десертов? За последние несколько дней фотоактивность моей прелестницы заметно возросла, и моя папка ее обнаженных селфи существенно пополнилась — прямо с того вечера, когда я ей рассказал про Нику, чья душа теперь у меня — в первый же вечер и рассказал. Сначала Уля выпала на пару минут, потом выдохнула и сказала, что я поступил правильно, а потом порывисто залезла на меня, прыгая так, словно хотела выдавить из меня все лишнее.
— Получается, она теперь тебе ближе, чем я? — тихо спросила она после, восстановив дыхание и пристроившись рядом.
— С чего такие мысли?
— Но ее же душа теперь здесь, — изящная рука мягко опустилась мне на грудь. — Она как бы теперь всегда с тобой…
— А ты разве не со мной? — улыбнулся я.
Видимо, Уля расценила это как вызов и решила, что раз душа Ники во мне, то словно в качестве компенсации я должен побольше бывать в ней. У меня на это не нашлось возражений — и теперь каждый ужин заканчивался просто роскошным десертом. В общем, с появлением второй женщины секса в моей жизни стало в два раза — правда, от первой.
Ответив моей хозяюшке, я переключился в соседнюю ветку. Переписка с Никой была более сдержанной — там мы обсуждали не ужин, а обед, причем в буквальном смысле. И по итогам договорились встретиться в ресторане напротив театра — у нее как раз перерыв между репетициями, а я уже закончил с делами. Глеб и без меня сможет определиться, кому бы он тут вдул.
Из соседней комнаты внезапно донесся голос друга, звучавший довольно зло.
«Что у тебя творится?» — уточнил я.
«Да тут пришел один, работу твою хочет… Вот он как раз девочками брать готов. Настолько готов, что этот утырок здесь в черном списке!» — сердито отозвался Глеб.
Так. Черный список был реально стоящим из всех его нововведений — только, в отличие от прежнего хозяина, туда попали не те, кто досадили владельцу, а те, кто досадили девочкам: оскорбляли, унижали или что еще хуже поднимали руку. Список, как ни прискорбно, вышел довольно длинным, словно вместе с надписью, советовавшей оставить на входе приличие, некоторые гости оставляли и достоинство, превращаясь за закрытыми дверьми в настоящий скот. Вот только скоту место в скотобойнях, а не здесь.
Затолкав смартфон в карман, я поднялся с дивана и вышел в соседнюю комнату, где, помимо Глеба, обнаружился невзрачной внешности мужчина — средних лет, средней комплекции и среднего роста. Тут вообще не было ничего примечательного — одно из тысячи лиц в толпе.