Купеческая дочь
Шрифт:
Отдышавшись от быстрого бега и убедившись, что за ними никто не гонится, Тоня сказала:
– За сибирку не хочу думать, как попало бы. Не знаю, может, папа мне бы и поверил, но ждать в тюрьме, пока за мной придут…
– Тоня, кажется, Савку с Алкой городовой поймал, - сказала Лариса, вглядываясь в другой конец улицы, - Дворник что-то кому-то показывает, в нашу сторону машет.
– Надо скорее идти, пока за нами не пришли, мало ли что… - сказала Тоня.
Быстро идти не получилось – после пусть непродолжительного, но скоростного забега, у девочек
– Жаль, что мы такие нетренированные, надо чаще бегать, - устало сказала Лариса.
– Пройдемте, - неожиданно раздался голос за спиной девочек.
Обернувшись, Тоня увидела полицейского. Не решившись бежать, девочка с грустью взглянула на Ларису и пошла вслед за ним.
В полицейском участке, увидев Савку, Аллу, дворника, торговца и городового, Тоня поняла, что все слишком серьезно.
– Вы что делали на этой улице? – спросил полицейский Тоню и Ларису.
– Мы наблюдали вот за ними, - честно сказала Тоня.
– И что же они делали? – спросил полицейский девочку.
– Что-то обсуждали… - задумчиво сказала Тоня, не желая выдавать Аллу и Савку.
– Говори правду, иначе твои родители будут платить за фонари, - сказал полицейский.
– Потом я отвернулась, чтобы посмотреть на белого голубя – их не так много у нас в городе, - сказала Тоня, - А потом дворник схватил нас с Ларисой за руки.
– Теперь твоя версия, - обратился полицейский к Ларисе, - Что вы с ней делали на этой улице?
– Мы решили посмотреть, зачем пришли Савва и Алла к лавке, - сказала Лариса.
– И что же ты увидела? – спросил полицейский.
– Мне было плохо что-то видно из-за столба, я не хотела, чтобы они нас увидели, - решила не выдавать брата Лариса.
– И с этими все понятно, - сказал полицейский, - Уводите их всех в пятую камеру.
Кругами ходя по камере и не пытаясь присесть, Лариса чуть ли ни кричала на брата:
– Дурак, остолоп! Болван! Из-за тебя у нас снова проблемы! Тонька тебя выдавать не захотела и я зачем-то ее поддержала.
– Садись, Лариска, посиди, отдохни, - сквозь растерянность попытался улыбнуться Савва, - Или ты морально готовишься к тому, что снова не сядешь, как в прошлый раз, после торговки и пирожка?
– Да я тебе сейчас фингал поставлю! – возмутилась Лариса, - У Тоньки Миша хотя бы не вредит ей, а ты мне только неприятности приносишь!
– Девочек бить нельзя, но если ты на меня кинешься с кулаками, я терпеть это не буду, - ответил Савва.
Однако Ларисе были глубоко безразличны эти предупреждения и девочка бросилась на брата с кулаками. С легкостью дав сдачи, Савва увидел, что Лариса, заплакав, снова пытается его ударить.
– А ну быстро замолчали там! – раздался окрик из коридора и в камере снова наступила тишина.
Остаток дня прошел в тишине. Ближе к вечеру дверь камеры открылась.
– Алексеева, за тобой отец пришел, - сказал полицейский.
Душа Тони ушла в пятки. Особенно не торопясь,
– Быстрее давай, что, лучше здесь сидеть, чем к родителям возвращаться? – раздался голос полицейского и Тоня слегка ускорила шаг.
Дорога домой прошла в тишине. Гадая, что ей скажет отец дома, Тоня немало переживала.
– Тоня, - наконец, сказал Степан Аристархович, - Понятно, что друзей выдавать нельзя, но в этом случае можно было и не молчать. Ругать тебя не буду, завтра в гимназии все скажут за меня. Ты слишком не переживай, все обойдется. Постоишь перед классом, помолчишь, получишь единицу по поведению и все забудется.
Недоумевая и от реакции Степана Аристарховича, и от слов про гимназию, Тоня решила попросить Мишу растолковать ей слова отца.
– А что тут непонятного? – удивился Миша, - Завтра вместо первого урока у вас собрание будет, классная дама с инспектрисой будут отчитывать вас. В основном, Аллу, но и вам с Ларисой тоже попадет. Может быть, после уроков оставят. Так что ты сильно не расстраивайся, все может быть.
Будучи в шоке от подобной новости, Тоня пошла в свою комнату. Волнение не оставляло девочку ни на минуту.
«Завтра в гимназии попадет», - подумала Тоня, - «Поэтому папа и не ругал».
На следующее утро, придя в гимназию, Тоня увидела, что все сегодня будет так, как рассказывал Миша. Придя в класс после молитвы, девочка увидела, что вместо учителя арифметики в класс пришли Дарья Кирилловна и Софья Ефимовна.
– Алексеева, Захарова, Денисенко, выйдите к доске, - услышала Тоня реплику классной дамы.
– …опозорили гимназию, побывать в полиции!… …подралась с собственным братом так, что теперь ходит как хулиган с подбитым глазом, хотя на самом деле хулиганка и есть… …разбить фонарь… …наблюдать исподтишка, не пытаясь отговорить одноклассницу и брата… …была бы я вашей матерью!… …будем решать с Софьей Ефимовной вопрос о вашем отчислении… - молча слушала реплики инспектрисы Тоня.
– Садитесь на свои места, потерянное время урока учитель возместит переменой, - сказала Софья Ефимовна.
В полном шоке от слов инспектрисы, Тоня села за парту. Во время урока девочка никак не могла сосредоточиться, единственное, что ее волновало, был вопрос: отчислят их или нет.
– Алексеева, выйдите к доске, - услышала Тоня реплику учителя, - Решайте задачу.
Кое-как записав условие, Тоня не могла решить задачу. Не понимая подсказок учителя, девочка писала на доске что-то непонятное.
– Да, в конце концов, о чем вы думаете? – удивился учитель, - Явно не об арифметике.
Эта фраза слегка взбодрила Тоню и девочка, собравшись с силами, кое-как решила задачу.
– У Ивана было пятнадцать яблок и шесть груш, - сказала Тоня.
– Шестнадцать груш было у Ивана, шестнадцать! – воскликнул учитель, - Кстати, вы на доске и написали, что шестнадцать, невнимательны вы, слишком невнимательны! Ставлю вам четыре, но ваш ответ явно не на четверку. Садитесь, стыдно должно быть!