Купеческая дочь
Шрифт:
– Оценки по поведению я вам слегка завысила, - сказала Софья Ефимовна, - Николаевой и Усольцевой поставила наперед пятерки, Алексеевой решила не ставить в первой же четверти двойку. Если в следующей четверти ситуация не изменится, Николаева и Усольцева останутся с четверками, Алексеева может забыть о тройке.
Поняв, что тройку ей поставили просто так, Тоня окончательно расстроилась и решила в следующей четверти вести себя иначе. Придя домой, девочка решила ничего не скрывать и, придав себе более-менее беззаботный вид, сказала матери:
–
Увидев, какие оценки получила за четверть дочь, Анна Паисьевна сказала:
– Плохо ты учебу начала.
Не споря и не пытаясь оправдаться, Тоня отправилась к себе в комнату ждать прихода домой отца.
Степан Аристархович, увидев оценки дочери, промолчал.
– Папа, как тебе оценки? – решила нарушить молчание Тоня.
– Сейчас, дочка, папа поест, подумает и потом скажет, - услышала девочка в ответ.
С трудом дождавшись окончания обеда, Тоня надеялась, что отец скажет ей что-нибудь приободряющее. Спустя довольно длительное время, проведенное в тишине, Степан Аристархович сказал:
– Смотри, Тоня, в чем дело. Четверки можно постепенно подтянуть до пятерок. Ты же помнишь, почему они у тебя стоят, что ты не так сделала?
– Помню, - ответила девочка, - В следующей четверти постараюсь исправить положение.
– Почему у тебя стоит тройка по чистописанию, в принципе, я тоже понимаю, - сказал Степан Аристархович, - Тебе надо не спешить, когда пишешь, тогда клякс будет гораздо меньше. И промокашкой надо как-то аккуратнее пользоваться, а то у тебя иногда все лицо бывает в чернилах, не представляю, как это возможно. Но, в конце концов, на то и придуманы уроки чистописания, чтобы учиться писать аккуратно.
«За чистописание не ругал», - обрадовалась Тоня, - «Теперь осталось поведение».
– Теперь, что касается поведения, - сказал Степан Аристархович, - Тройку по поведению я понять не могу. Тоня, с тобой сколько раз уже разговаривали об этом, сколько говорили, что ты ведешь себя неправильно, а ты все выводов никак не делаешь. Мне просто обидно, что ты простых разговоров никак не понимаешь. За шатание по улицам тебе сильно попало – ты сделала выводы, неужели тебя за поведение нужно так же выпороть, чтобы ты в гимназии вела себя в рамках пристойного? Ты же дома так не ведешь себя, так почему ты позоришь нашу фамилию за пределами дома?
Опустив глаза и представив, что ей может так же влететь, как и месяц назад, Тоня чуть было не расплакалась. Быстро потерев глаза кулаком, девочка посмотрела на отца.
– Папа, я постараюсь в следующей четверти вести себя иначе, - сказала Тоня.
– Буду на это надеяться, - ответил Степан Аристархович.
Дождавшись того, что отец уйдет из дома, Тоня тоже пошла к подругам.
– Теперь можно хоть немного отдохнуть от учебы, - сказала Алла, - Вставать рано не придется, это замечательно!
– Да, теперь можно не так внимательно следить за прической, -
– Давайте погуляем по пустым коридорам гимназии, - предложила Алла, - Наверное, там сейчас интересно, необычно.
– Давайте, - согласились Лариса и Тоня.
По дороге в гимназию, Лариса сказала подругам:
– Помнится, Савка однажды на чердаке своей гимназии сделал бумажного голубя, а потом поджег его и выпустил из окна. Говорил, что было интересно наблюдать за тем, как он летит и горит, - сказала Лариса.
– Давайте так же сделаем, - предложила Алла, - Наверное, это красиво.
Глядя на то, как Лариса легко согласилась с этой идеей, Тоня засомневалась. С одной стороны, ей было интересно увидеть, как именно будет проходить этот полет. С другой стороны, осадок от неприятного разговора с отцом до сих пор оставался. Решив, что любопытство перевешивает голос разума, упрямо твердивший то, что добром этот эксперимент не окончится, Тоня тоже согласилась с предложением подруги.
– У кого-нибудь есть спички? – спросила Алла.
– У меня нет, - с огорчением ответила Тоня, - И дома, боюсь, тоже не дадут просто так.
– У меня есть, - ответила Лариса, - Мама два дня назад отобрала спички у Савки, когда он торпеду пытался сделать, и мне отдала, чтобы я на место положила. Я их как сунула в карман, так и забыла убрать. А теперь они нам пригодятся.
Незаметно прошмыгнув в здание гимназии, пока сторож отвернулся в другую сторону, девочки пробежали по пустому коридору, а потом быстро поднялись на чердак.
– Там педсовет идет, нас точно никто не заметит, - сказала Лариса, - А потом все разойдутся и мы так же незаметно выйдем.
Сидя на чердаке и смастерив голубя, Лариса смело его подожгла и выпустила из окна.
– Полетел наш голубь, - сказала девочка.
– Только не туда… - обеспокоенно сказала Тоня, не замечая особенной красоты в его полете.
И действительно, голубь изначально полетел слегка в сторону, а потом резкий порыв ветра вдруг подхватил бумагу и понес ее обратно в окно второго этажа.
– Девчата, бежать надо, тушить голубя, пока мы гимназию не спалили, - крикнула Лариса.
– Где же мы его найдем? – спросила Алла.
– Не знаю, где мы его найдем, но если что-то загорится, нас обязательно исключат, - ответила Лариса.
Педсовет по итогам первой четверти практически ничем не отличался от других педсоветов. Софья Ефимовна, встав со своего места, весьма монотонно говорила об успеваемости класса.
– Явных отстающих нет, очень талантливых учениц тоже пока что не замечено, - сказала женщина, - Это мой третий набор, ничуть не лучше и не хуже предыдущих. У некоторых учениц есть трудности с чистописанием, что вполне неудивительно, некоторые не слишком хорошо разбираются в арифметике…