La Cumparsita… В ритме танго
Шрифт:
— Зачем я…
— Мне кажется, у тебя что-то случилось, — пытаюсь объяснения подогнать. — Подумал, что тебе не помешает немного развлечься…
Сейчас, наверное, подгонит:
«Развлечься, Ярослав? По-видимому, калечный и доходной, с тобой?».
— Ошибаешься! — ярко улыбается.
Играет же? Все неправда? Понимаю! Ей совсем не весело, она обманывает и, прежде всего саму себя.
— У меня все очень хорошо. Это надолго? — дергает бретельку своего завернувшегося на плечиках топа.
— В три начало, а там, как пойдет.
—
— Я подвезу, — улыбаюсь.
— Куда, Ярослав? — двумя руками обнимает себя за плечи. — Я хотела бы сообщить отцу. Живу с родителями, в их доме. Есть некоторые правила — они волнуются, когда я поздно возвращаюсь к ним. Поэтому…
— Это за городом, но не далеко.
— Я поняла и все же…
Ну что ж? Пришлось ей полный адрес выдать, словно под присягой в раздевалке нахожусь…
— Здесь очень громко, — Смирнова зажимает уши двумя руками и пытается звук визжащих неприкрытой радостью от почти самолетной скорости гоночных моторов перекричать. — Ничего не слышу, — заливисто смеется. — Ярослав!
Укладываю свои ладони поверх ее и наклонившись к ней с улыбкой спокойно говорю:
— Наденем наушники, Даша. Станет легче! И слышать будешь, и разговаривать сможем.
— Что-о-о-о? — жмурится и вздрагивает от рокота приближающегося взрослого болида. — Что ты сказал? — мотает головой.
Твою мать! Давно я здесь не был, а уши так и не отвыкли от визга сцепленных с асфальтовым покрытием сваренных особым способом гоночных покрышек.
— Идем! — подталкиваю ее к пункту наблюдения за пилотами. — Закроем твои уши.
— А?
Ничего не слышит. Беру ее за локоть и выставляю перед собой. Подталкиваю и не издавая ни единого звука, легкими понукающими движениями прошу ее идти по заданному направлению.
— Туда, — киваю подбородком, сощурив взгляд.
Знакомая компания на тренерской трибуне, словно не было в вынужденной разлуке длительного срока.
— Хорошо! — так с поднятыми руками и следует вперед.
— Яросла-а-а-а-а-в? — мой старый тренер выпучивает глаза и разводит руки в стороны. — Горово-о-о-о-й! Охренеть! Ты ли?
— Добрый день, Алексей Петрович, — обхожу оглядывающуюся по сторонам Дашу и заскакиваю на маленькую импровизированную трибуну на гоночном маршруте, затем поворачиваюсь к подошедшей девушке лицом, подхватываю ее под мышки и переношу к себе поближе. — Все нормально? — пытаюсь докричаться до Смирновой.
— Что-о-о-о-о?
С этим нужно что-то срочно делать! Ничего не понимает, лишь двигает губами, словно выброшенная на берег и обреченная на неминуемую смерть маленькая рыбка.
— Дай наушники, — рычу кому-то из гоночной команды.
Она ведь без слуховой защиты запросто может оглохнуть, а ей еще танцевать под музыку с престарелым «папиком», под отстукивающие нужный ритм гулкие барабаны сильно прогибаясь в своей спине, демонстрируя старому женатому мудиле небольшую грудь и вельветовую кожу маленького живота.
Кивком приказываю Даше убрать страхующие
— Ну как? — показываю оттопыренный кверху большой палец. — Нормально?
— Да.
Отлично! Я спокоен! Надеваю аналогичную защиту на себя. Подтягиваю к себе Смирнову, нервно озирающуюся на больших таращащихся на нее мужчин, одетых в гоночные комбинезоны и спортивную форму и кучкующихся довольно плотным роем в тентированном почти что стойле, окрашенном в стандартные спонсорские цвета для проплаченных стальных рычащих жеребят.
— Привет, Ярослав! — тренер хлопает по здоровой руке. — Если бы не Кирилл, не пришел бы, да? — рычит себе в наушник. — Как дела, Горовой?
— Я тоже рад Вас видеть, Алексей Петрович. Все хорошо. Сын позвал на свой дебют, не смог такое пропустить.
— Ага-ага! Не начинай, — кивает на Смирнову, которую я выставляю в первый ряд к высоко поднятому парапету, и закрываю от праздных соглядатаев своей спиной. — А это…
— Даша Смирнова, — спокойно представляю, потому как знаю, что все переговоры она тоже слышит — здесь, если можно так сказать, сетевая радиосвязь, — моя коллега по нынешней работе.
— Здравствуйте, — она крутится и поворачивается лицом к улыбающемуся тренеру. — У вас тут очень шумно…
Что есть, то есть! Старик утвердительно кивает и тут же отвешивает в микрофон какому-то халдею:
— Задние колеса бьют, блядь. Спалишь машину, заставлю жрать резину.
Даша испуганно открывает рот, а я мягко разворачиваю ее к треку обеспокоенным лицом.
— Не обращай внимания — обыкновенный тренерский момент. Ты же понимаешь, как это из ничего воспитать талант?
— Он грубо говорит, — шепчет в микрофон.
— Это же не танцы, Даш. Здесь не получится под ручку вдоль хореографического станка, с улыбочкой приплясывая, провести очередного проплаченного чудака.
— То есть? — задирает голову и снизу всматривается в меня.
— Сказал, как есть. Нечего добавить. К тому же… — замолкаю, обрывая речь.
Я вижу свою бывшую с нынешним законным мужем, а рядом с ними замечаю сосредоточенного Кирилла, одетого в специальный комбинезон с защитным шлемом, которым он размахивает, словно водит древком с развевающимся флагом. Парень напряженно думает о будущем заезде, в мозгах прокручивает трек, виртуально отрабатывает поворот, считает скорость, тактовую частоту и обороты размахнувшегося двигателя, уже мечтает о переходе на управляемое скольжение, затем вполне себе естественный юз, поворот, разгон и победоносный финиш. Очень взрослый парень! Ему «всего лишь» или «все же только» четырнадцать малых лет, а он уже мой герой, единственный победитель и беспрекословный чемпион!