Легенды о доне Хуане (Жуане). Дон Жуан на сцене
Шрифт:
Габриэлла. Вы злоупотребляете моим терпением, а я слишком неосторожна, что вас слушаю.
Дон Джованни. Я не нравлюсь вам? Я не довольно красив, чтобы завоевать ваше сердце?
Габриэлла. Что красота? Говорят, что всякий мужчина, который немножко лучше чёрта, уже красавец, а вы, синьор, конечно, очень и очень получше чёрта.
Дон Джованни. Тогда — за чем остановка?
Габриэлла. Только за тем, синьор, что я добродетельная женщина.
Дон Джованни. Это
Габриэлла. Вы такой шут, что на вас нельзя даже сердиться…
Дон Джованни. Сказала она, падая в его объятия…
Габриэлла. Нет, нет, подальше руки. Мой веселый нрав позволяет мне слушать ваши шутки, но я не из тех, за кого вы меня принимаете.
Дон Джованни. Я принимаю вас за самую очаровательную женщину в Неаполе.
Габриэлла. Примите ещё за самую честную — и вы совсем мне угодите.
Дон Джованни. Вы замужем?
Габриэлла. О, да.
Дон Джованни. Это ваш дом?
Габриэлла. Положим.
Дон Джованни. Ваш муж стар, ревнив, глуп, плешив, у него красный нос и повреждённые подагрою ноги? Вы его терпеть не можете, вас тошнит от его нежностей?..
Габриэлла. Синьор Альвар!
Дон Джованни. Признайтесь, что я рассказал вам вашу жизнь, как по-писаному.
Габриэлла. Вы знаете моего мужа?
Дон Джованни. Как я могу знать его, когда мне неизвестно даже ваше имя?
Габриэлла. Откуда же, в таком случае…
Дон Джованни. Опытность, синьора. Что он ревнив, мне подсказали эти ставни и болты, это вооружение дома, точно крепости, — в мирное время, на самой веселой и людной улице. Что вы его не любите, доказывает мне то обстоятельство, что, несмотря на болты и ставни, вы одна на улице, без провожатого и служанки, и не очень сердитесь на болтовню вашего покорного слуги. Этот квартал — простонародный. А в ваших манерах есть что-то, говорящее о среде высшей. Хотите, я расскажу вам вашу биографию?
Габриэлла. Попробуйте, всеведущий оракул.
Дон Джованни. Вы — бедная дворянка, обломок старинной, но захудалой и разоренной фамилии. Семья ваша осталась без хлеба, а вы без надежды на достойных вас женихов. В это время подвернулся разбогатевший выскочка-мещанин, охочий взять жену с гербом и приличным воспитанием. Вашим родным, да и вам самой, надоело изо дня в день есть макароны без масла… Остальное я сказал уж раньше. Если в чём ошибся, исправьте.
Габриэлла. Послушайте, вы или притворяетесь, что не знаете меня…
Дон Джованни. Или?
Габриэлла. Или вы — чёрт.
Дон Джованни. А вам как больше нравится?
Габриэлла. Ну, а если ваша проницательность обманула вас и мой муж совсем не урод, а молодой, красивый, храбрый…
Дон Джованни. Это при запертых-то ставнях?
Дон Джованни. Это скитаясь-то без провожатого по Санта-Лючии? Полно вам. А впрочем, в таком случае, ему же хуже.
Габриэлла. Почему?
Дон Джованни. Потому что я его убью. У меня уж такая система, синьора. Старым мужьям хорошеньких жен я ставлю рога, а молодых убиваю. Вам к лицу траур, синьора… Изабелла, кажется?
Габриэлла. Меня зовут Габриэлла.
Дон Джованни. Вот и прекрасно. Теперь нам будет гораздо удобнее разговаривать.
Габриэлла. Ах, я назвала себя…
Дон Джованни. Итак, мадонна Габриэлла, мы представлены друг другу, знаем, что мы друг друга любим…
Габриэлла. Говорите за себя, синьор Альвар, — я совсем этого не знаю.
Дон Джованни. … И ничто в мире не помешает нам быть счастливыми. Где я вас встречу в следующий раз?
Габриэлла. Надеюсь, что лишь на том свете.
Дон Джованни. Там трудно будет найти друг друга: слишком многолюдное общество, притом, мы с вами люди простые, а сейчас у смерти в моде кардиналы, министры — люди государственные… Бог с ними. Я не лезу в знать и предпочитаю быть живым демократом, чем аристократическим покойником. Не предпочтём ли мы тому свету грот Позилиппо?
Габриэлла. Свидание? Синьор, вы оскорбляете женщину, не подавшую вам повода сомневаться в порядочности.
Дон Джованни. Нет, это вы оскорбляете меня, предполагая, будто я способен любить женщину, сомневаясь в её порядочности. Я всю жизнь любил только порядочных женщин, синьора, — и уже тот факт, что я вас люблю, есть аттестат вашей порядочности. Вы можете получить его сегодня в гроте Позилиппо — час назначьте сами.
Габриэлла. Можно с ума сойти, слушая этого человека. Довольно, синьор, прощайте.
Дон Джованни. А ответ?
Габриэлла. Какой ответ? Что вы? Пошутили и довольно. Прощайте, веселый синьор Альвар, прощайте! И если вы сделаете мне честь не узнавать меня при встречах, вы доставите мне истинное удовольствие. (Смеясь, входит в дом).
Дон Джованни (вслед ей). О, разумеется, синьора, не сомневайтесь в моей скромности. Я не из тех хвастунов, что прибивают вывески к дверям своей любви. Мы с вами будем счастливы про себя, молча. (Один). Хороша, дьявольски хороша, эта Габриэлла. Она похожа на стрелу, только что сорвавшуюся с тетивы: прямая, гибкая, быстрая, трепещущая и язвительная. Эта мещаночка сильно зацепила моё сердце, и мне не хотелось бы от неё отказаться. Что она добродетельна — это вздор. Добродетель так же плохо защищает женщину от любви, как гранит крепость от бомбардировки. Ядра — нипочём мягким земляным валам, но гранитная обшивка летит от них вдребезги. А вот что она и добродетельна, и шутлива — это очень скверно. Нет хуже этих смелых женщин, которые не боятся речей любви, которых не удивишь страстным признанием, и, в то же время, они всегда настороже, не коснулась бы твоя рука её руки, твое дыхание не смешалось бы с её дыханием.