Лесной глуши неведомые тропы
Шрифт:
И уже в следующий миг проснулась от того, что Энги с силой тормошил меня за плечо.
— Илва! Проснись!
Я с трудом разлепила свинцовые веки и часто заморгала от назойливого утреннего света.
— Что случилось?
— Что случилось?! — Энги сделал свирепое лицо. — Это ты мне должна сказать, что случилось! Почему твои сапоги еще мокрые, а за воротами появились свежие следы? Ты ночью ходила в лес?
Больше всего в этот миг мне хотелось снова накрыться одеялом и досмотреть свой сладкий сон, а не отвечать на неприятные
— Ходила, — призналась я нехотя — скрывать толку не было.
— Ты предупредила волков?
— Предупредила. И они ушли. Вам их не догнать.
Энги побагровел, схватил с подоконника светец и с громким рыком запустил его в заслонку печи. Заслонка, конечно же, рухнула на пол, отозвавшись в голове резкой болью.
— Надо было привязать тебя к лежанке, — его голос теперь и впрямь походил на звериный рык, и я в страхе натянула одеяло до подбородка.
— Надо было дать мне уйти вчера днем.
— Мы все равно пойдем. И выследим их.
— Не догоните.
— А это мы еще посмотрим, — он в сердцах пнул злополучный стул и принялся яростно застегивать на себе ремень.
— Ты когда-нибудь доломаешь эти стулья, — со вздохом сказала я, приподнимаясь на локте.
— Поломаю — сделаю новые, — буркнул он в ответ. — А с тобой мы позже поговорим, когда вернусь.
— Как скажешь, — еще один вздох вырвался из моей груди, и я опасливо покосилась на жениха: не станет ли распускать руки?
Но Энги ушел, сердито сопя, поругиваясь себе под нос и нарочно гремя железом как можно громче. После его ухода я попробовала было уснуть снова — от бессонной ночи ломило виски — но вскоре поняла, что это бесполезно. Вздохнув, я подбросила в печь дров, умылась, выпустила на прогулку курочек, задав им корму, неспешно позавтракала и села за шитье.
Солнце уже встало высоко, когда в наружную дверь тихо постучали.
Я спрыгнула с лежанки, на ходу потягивая затекшую спину, обулась и вышла в сени.
— Келда? — от удивления мои брови поползли вверх. — Здравствуй. Не ожидала тебя увидеть. Что-то случилось?
— Ничего, — девушка смущенно улыбнулась. — Сегодня день Зимогона, все женщины на площади собираются. Меня Весной выбрали, подружек собираю для хоровода. Пойдешь со мной?
— Э-э-э…
— Пойдем, Илва. Зачем людей сторонишься? Нехорошо это. Бабы в сплетнях разносят, что загордилась ты больно. Не идешь сама никуда, покуда не позовут. А как увидят тебя в хороводе — глядишь, и не будут языки распускать.
Я и позабыла, какой сегодня важный день. Как ни противился наш приезжий священник неугодным Создателю старым обрядам, которыми испокон веков почитали старых духов, а все же проводы зимы в Трех Холмах неизменно устраивали каждый год. Да и как иначе? Люди знали, что дух зимы является на земле в образе молодой красавицы, нареченной именем Мара. Не прогонишь ее — того и гляди останется, не пустит весну, не позволит всему живому распуститься и зазеленеть под теплым солнышком, подумает, что навеки
Если же увидит Мара, что больше ей не рады, что сжигают повсеместно в деревнях ее чучело, то завоет-заплачет, да и сбежит подальше, за край земной тверди, до новой поры.
Проводить обряд Зимогона полагалось только женщинам. Если властная Мара увидит возле жертвенника мужчину, да еще молодого и статного, то непременно влюбится и нипочем не захочет уйти. Хоровод вокруг чучела водили девицы на выданье, во главе с красавицей Весной, чтобы видела ревнивая Зима, что ей не на что надеяться.
— Не знаю, — я растерянно прислонилась плечом к дверному косяку. — А если прогонят?
— Не прогонят, — засмеялась Келда, — в такой праздник грешно собачиться. А увидят тебя среди всех — глядишь, и злословить перестанут. Одевайся, идем веселиться!
Показываться людям на глаза не очень хотелось. Но, поразмыслив, я решила, что в словах Келды есть правда: если я буду все время сторониться людей, все так и будут считать меня изгоем. Вон и Энги ищет общества односельчан: и на работу подвизался, и на охоту вместе с другими мужиками пошел…
При мысли об охоте между лопаток неприятно поскребли ледяные иглы. Вернутся, поди, мужики обозленные да посрамленные. Но что уж теперь… Зато невинные жизни удалось спасти.
— Ладно, — кивнула я. — Погоди немного, оденусь только и дары для Мары возьму.
Глава 15. Охота на ведьм
На площади приготовления шли полным ходом. Женщины уже натаскали с крутых берегов речки-водогонки обтесанные быстрым течением камни и уложили в широкий круг — знак защиты от злой силы. Внутри него на подушке из соломы и хвороста красовалось соломенное чучело Мары. У ног духа зимы складывали жертву от каждой семьи: кто курицу, кто утку, кто ушастого кролика, а кто побогаче — то и целого козленка. Я и помыслить не могла, чтобы расстаться с одной из своих курочек, поэтому захватила для ритуального костра мешочек лесных орехов, пучок душистых трав и немного дикого меда. Жесткий взгляд Руны неприязненно скользнул по мне, когда я отходила от жертвенника: видать, мое подношение показалось ей слишком скудным.
Закончив приготовления, молодые девушки — и я в их числе — ступили внутрь каменного круга, а замужние женщины и вдовы остались снаружи. Затянули песню Зимогона, Келда повела хоровод посолонь, а в большем кругу женщины принялись кружить в обратную сторону. Так заведено, чтобы сбить с толку Мару, не то увяжется в танец с подружками Весны — не прогонишь.
Время от времени каждая девушка выходила из хоровода и вплетала в чучело горсть соломы, обмазывала растопленным воском или древесной смолой, обвивала стан сплетенной из сушеных стеблей крапивы веревочкой, а затем снова становилась в круг.