Лесной глуши неведомые тропы

Ядовитая Змея

Змеей выскользнув из-под тяжелой руки, я приникла к любимому, склонилась над ним, окутав его облаком распущенных волос, и принялась пядь за пядью целовать его спину, нежно водить пальцами по восхитительным бугоркам твердых мышц вдоль позвоночника. Энги заворочался подо мной, забормотал что-то во сне, но через мгновение перевернулся, увлекая меня за собой, и часто заморгал глазами. Сейчас, в ярком утреннем свете, они казались изумрудными, словно нежная весенняя листва.

— С добрым утром, — улыбнулась я и потерлась носом о кончик его носа.

Он

шумно выдохнул, стискивая меня в объятиях еще крепче.

— Так это не сон, — пробормотал он, утыкаясь губами мне в шею. — Ты со мной.

— Как бы я хотела лежать с тобой в постели день напролет…

Вместо ответа Энги обнял ладонями мое лицо и перехватил губами дыхание. Мы долго и неторопливо целовались, наслаждаясь медом любимых губ, пальцы Энги тихо и ласково гладили меня по волосам. Но чем дольше длился наш поцелуй, тем сильнее закипала в жилах кровь, мягкость мужских прикосновений щекотала нервы. Мои руки опасно скользили по его груди, по животу, ниже… и в конце концов Энги не выдержал, гортанно застонал, перекатился вместе со мной на постели, не прерывая поцелуя, прижал меня спиной к подушке и навис сверху. Тело сладко заныло под весом его горячего тела, я вдохнула головокружительный запах его кожи — и пропала, растворилась в теплых волнах любви.

Когда мы снова обрели возможность дышать, видеть и говорить, я, задыхаясь, шепнула ему на ухо:

— Никогда не думала… что это будет… так…

— Как? — Сердце Энги гулко билось за ребрами, откликаясь тихим колоколом в моей собственной груди.

— Так… хорошо, — смущаясь, я спрятала лицо у него на шее.

— Я тоже, — он прижался губами к моему виску. — Никогда в жизни не испытывал такого.

— Потому что лежишь в обнимку с принцессой? — капризно поддела я.

— Глупая, — Энги, все еще тяжело дыша, покрывал легкими поцелуями мое лицо. — Потому что я люблю тебя так, как никого никогда не любил.

Я счастливо вздохнула, крепко обнимая свое сокровище. Мои пальцы вольготно исследовали все еще влажную от испарины, исполосованную рубцами спину.

— Скоро придет Ланвэ, — вздохнул он и приподнялся на локтях, глядя мне в лицо малахитовым взглядом. — Пора вставать, иначе как бы конфуза не вышло.

С горестным стоном я села на кровати и тряхнула головой. Энги задержал меня на мгновение, рассыпал по моим плечам распущенные волосы и восхищенно оглядел меня всю.

— Ты прекрасна. Ни на одном портрете во дворце ты не выглядела такой красивой, как сейчас. Если у нас родится дочь, я хотел бы, чтобы она была похожа на тебя.

— Почему дочь? — мои губы расплылись в глупой улыбке. — Разве ты не хочешь сына?

— Много сыновей и много дочерей, — улыбнулся он в ответ. — Но начнем с кого-нибудь одного.

Хочешь — не хочешь, но пришлось вставать, топить печь, греть воду, собирать нехитрый завтрак. Мое платье продолжало киснуть в остывшей бадье еще с вечера. Но едва я посетовала, что придется надеть старое, много раз латаное, Энги с довольной улыбкой порылся

в сумках и извлек наружу целый ворох ярко-голубого льна.

— Что это? — ахнула я, щурясь от невероятной красоты. — Вчера купил тебе платье. С ног сбился, чтобы найти лучше, чем у Миры. Разумеется, оно не сравнится с нарядами принцессы Ингрид, но…

Я взвизгнула и закружила Энги по комнате. Платье действительно было прекрасным. Пришлось изрядно потрудиться, чтобы как следует разгладить волны и складки, но результат того стоил: платье сидело на мне, как влитое.

— У меня для тебя еще один подарок, — загадочно подмигнул Энги и снова принялся копаться в сумках, сваленных в углу.

— Еще один? Ты меня балуешь. Помни, что нам надо сохранить деньги на пристройку… Ох!

Я ошеломленно смотрела на то, что Энги держал в руках, и не могла поверить глазам.

— Это… это же… но как ты узнал?!

Огромный потрепанный фолиант в кожаном переплете тяжело лег на деревянную столешницу. Это была та самая лекарская книга, которой я бредила не один год.

— Не так уж и глуп твой муж, как тебе казалось, — пряча удовлетворение за ворчливым тоном, поглядывал на меня Энги. — Каждый раз, когда мы ездили на ярмарку, ты надолго застревала у старьевщика над этой книгой. Да и рисунок твой был оттуда, тут уж сложно было не догадаться. Угодил?

— Угодил! — я не знала, за что хвататься: то ли в благодарности за шею Энги, то ли в восхищении за массивный переплет и пожелтевшие от старости страницы.

Воистину, не было в моей жизни дня прекрасней, чем сегодняшний. Налюбовавшись на драгоценный фолиант, который наверняка стоил Энги кучу денег, я, наконец, вспомнила о более важном деле.

— Ты хотел разузнать, о чем болтают люди в Старом Замке. Энги помрачнел и присел на лавку, подперев рукой щеку.

— Болтают, что при Милдреде жизнь не будет казаться сдобной булкой. Подушное хочет увеличить едва ли не вдвое.

— Но… он уже вернулся из столицы?

— Пока нет. Говорят, помогает королю разыскивать украденную разбойниками принцессу.

— Украденную? — я озадаченно посмотрела на него.

— Разумеется, им выгодней было пустить слух, что принцессу выкрали из замка во время бала. Если бы люди узнали, что ты сбежала из-под венца, то подняли бы на смех и Милдреда, и самого короля. Тому, кто вернет тебя во дворец живой, обещают пятьсот монет золотом.

Энги отвел глаза, но я уловила, что он не все договаривает.

— Тебя тоже разыскивают?

— А то. Как дезертира, — вздохнул он. — Я-то сбежал прямо с королевской службы.

Меня охватила давняя тревога, и я нервно закусила губу.

— Может быть, мы и вправду сделали ошибку, что вернулись сюда. Здесь тебя всякий выдаст…

— Я не стану всю жизнь скрываться в бегах, — Энги гордо тряхнул головой, и светлые пряди волос рассыпались по широким плечам.

— Но что будет, если Милдред явится прямо сюда? — мне стало нехорошо от одной только мысли об этом.