Лесной глуши неведомые тропы

Ядовитая Змея

Энги встал, походил по горнице, снял со стены ножны и любовно вынул наточенный меч.

— Пусть приходит. Здесь он увидит достойный прием.

Больше двух седмиц я жила, как на иголках, но ничего особенного в Трех Холмах не происходило. В конце концов, страх притупился: ничто плохое не способно жить во мне слишком долго, особенно тогда, когда весна вступает в пору буйного цвета. Ланвэ успел достроить нам надежное стойло, укрепить сарай, поправить забор и уже возвел ребристую основу будущей пристройки к нашей небольшой избушке. А я осуществила

еще одну свою мечту: купила молодую козочку, которая теперь вместе с конем щипала сочную весеннюю травку у окраины леса.

Весна пробудила во мне и другую тягу: несмотря на прежние неудачи, я разбила за сараем небольшой огородик. К делу подошла основательно: попросила Энги натаскать плодородной земли у реки и срубить парочку старых деревьев, чтобы не затеняли участок, и засеяла свое детище семенами зелени и овощей.

Пролетела еще седмица, когда в один прекрасный день я остановилась на пороге дома, подняла лицо к солнцу и поняла: во мне зародилась жизнь. Я ведать не ведала, откуда мне пришло это осознание — словно сами старые духи шепнули это мне на ухо. Но теперь я была уверена: в положенный срок я подарю Энги дитя.

Мне немедленно захотелось поделиться этой радостной новостью с любимым. Ощущая невероятный душевный подъем, я вошла в избу, где Энги возился с прохудившимся седлом, и в горнице словно бы стало ярче. Он поднял на меня глаза, в болотных радужках засветилась нежность.

— Энги, — выдохнула я, присаживаясь рядом, и обняла его за плечи. — Старые духи благословили нас. Я жду дитя.

Энги сглотнул, ошеломленно глядя на меня.

— Откуда знаешь? Разве еще не слишком рано? — Не спрашивай, откуда. Просто знаю, и все. Разве ты не рад?

— Глупая, — теплая улыбка озарила его лицо, он бросил седло и крепко обнял меня в ответ. — Я радуюсь каждому дню рядом с тобой, любимая. Как я могу не радоваться плоду нашей любви?

Я потянулась к губам Энги за поцелуем, и в этот момент со двора раздалось лошадиное ржание. Энги замер; я чувствовала, как под моими пальцами напряглись его плечи.

— Разве ты не привязывал коня на пастбище? — чувствуя, как холодеют ладони, уточнила я.

— Привязывал, — чужим голосом ответил он и мягко, но решительно отстранил меня от себя. — Это не наш конь. Слышишь? Там не одна лошадь.

— Энги… — кровь отхлынула от моего лица, и душа помертвела.

— Сиди в избе и не высовывайся, — он пружинисто поднялся, снял со стены щит и меч.

— Надень кольчугу! — взмолилась я, но он только повел плечом.

— Некогда. Помни: что бы ни случилось, не выходи. Запрись изнутри и закрой все ставни.

— Энгилард Безродный! — послышался со двора голос, от которого кровь застыла в жилах. — Выходи, ублюдок, верни мою невесту и прими свою смерть.

— Милдред! — от страха у меня затряслись руки. — Я не пущу тебя! Не пущу! Я выйду к нему сама и все скажу…

— Оставайся здесь и запрись изнутри! — рявкнул Энги так гневно, что я вздрогнула и отпрянула.

Одного мгновения моего

замешательства хватило ему, чтобы скрыться за дверью. Хлопнула наружная дверь, и я снова услышала голос Милдреда.

— Где моя невеста?

— Здесь нет твоей невесты, благородный лорд, — отчетливо и громко ответил Энги. — Только моя жена.

— Ублюдок! — приглушенный гневом голос Милдреда напоминал шипение клубка змей. — Да как ты посмел протянуть свои грязные лапы к принцессе Ингрид! Ты, шелудивая шавка, недостоин даже слизывать пыль с ее туфель! Взять его!

Звон металла о металл заглушил возглас Энги.

— Нет, он мне нужен живым! — взвизгнул Милдред. — Я колесую его прилюдно, на площади! Где она? Приведите принцессу!

— Я здесь!!! — мой отчаянный вопль утонул в лязге мечей и глухих ударов о щит.

В голове промелькнула мысль: Энги рассердится, что я ослушалась его приказа. Но сидеть внутри, когда моего любимого убивают, я не могла. Выбежала в сени, схватила вилы, на зубьях которых еще оставались остатки свежей травы, и распахнула наружную дверь.

— Не трогайте моего мужа! — взвизгнула я, пытаясь наскоро оценить положение.

Двор заполонили чужаки. Богато разодетый лорд Милдред восседал верхом на белой лошади, пока четверо спешившихся стражников загоняли яростно отбивающегося Энги в угол двора, между забором и сараем. Несколько конных воинов ощерились острыми копьями, ожидая приказа повелителя.

— Не троньте его! Я больше не принцесса, я его жена! — завизжала я во всю мощь своих легких и замахнулась было вилами в спину одного из стражников, атаковавшего Энги, но сзади меня подхватили чьи-то руки, выдернули вилы, потащили к человеку, воплощавшему самый худший мой кошмар.

— Пожалуйста! — взмолилась я, пытаясь упасть на колени перед передними копытами белой лошади. — Прошу вас, лорд Милдред, пощадите его! Он мой муж, я ношу его дитя…

Похоже, это я сказала зря: красивое лицо Милдреда перекосилось, глубокие синие глаза налились яростью.

— Ублюдок посмел сделать моей невесте ублюдка! Ничего, ваше высочество, еще не поздно это исправить. Эй, вы! Помогите принцессе устроиться поудобнее, она едет с нами в Старый Замок.

— Не-е-ет! — закричала я, глядя теперь не на взбешенного Милдреда, а на то, как моего любимого оттеснили к забору, как острые мечи оставляют на его плече и предплечье глубокие раны. — Энги, не-е-ет!

Но больше я не смогла ничего увидеть: на мою голову накинули холщовый мешок, руки завели назад и принялись обматывать запястья веревками. Я кричала что есть силы и умывалась слезами, но тяжелые хрипы Энги, доносившиеся вместе со звонкими ударами, стояли у меня в ушах.

Вот только теперь посреди лошадиного ржания, лязга металла и моих собственных воплей я услышала еще один звук, который вселил в меня упрямую надежду. Неподалеку стройным хором завыли волки.

— Это еще что такое? — обеспокоенный голос Милдреда ворвался мне в уши сладкой музыкой.