Летние дни в замке Оберн
Шрифт:
выяснишь.
И действительно, Анжела и Мэриан принесли на следующий день все сплетни, которые
насобирали на ужине, хотя они и не включали имя удачливого охотника.
– Нет, это не Брайан застрелил волка, – говорила Мэриан. – Точно, что кто-то не из
дворян.
– Я слышала, что это один из гвардейцев, – добавила Анжела.
– Но все толкуют совсем не об этом, – взволнованно перебила Мэриан. – Леди Дорин
ехала в дамском седле, юбки были обернуты вокруг нее
дороги в небольшую рощу…
– То юбка зацепилась за ветку и натянулась прямо ей на голову – вместе с нижними
юбками! Все могли видеть ее панталоны…
– И она не могла сама освободиться от ветки, а испуганная лошадь стала ходить по
кругу, и юбки путались все больше и больше…
– И она визжала…
– А все хохотали так сильно, что не могли ей помочь…
56
57
– Пока Кент не прискакал из хвоста отряда и не спас ее, – закончила Анжела. –
Прискорбно, поскольку если кто и заслуживает такого унижения перед Брайаном и всем
двором, так это леди Дорин.
– Ты видела, как он разговаривал с ней вчера вечером? – допытывалась Мэриан у
кузины.
– Разговаривал, – фыркнула Анжела. – Больше пялился. Сама посуди, Кори, она надела
ярко-красное платье с таким низким вырезом, что если бы я в таком на публике появилась,
мать бы от меня отреклась.
Мы посплетничали еще с полчаса. Потом они ушли и появился Кент, у которого я
выяснила то, что действительно хотела знать.
– Это ведь Родерик убил волка? – спросила я едва не в тот же миг, как Кент шагнул в
комнату.
Он принес мне угощение – шоколадное лакомство со вчерашнего праздника.
– Одним выстрелом. Он, Критлин и я держались поодаль от шумной толпы. Мы знали,
что волк близко, хотя бы потому, что видели его следы, и довольно свежие. Несмотря на
это, я не знал, куда двигаться, но Родерик – прирожденный охотник. Провел нас через пару
холмов, через ручеек, мы подождали минут пять, и тут появляется зверь – такой косматый,
с дикими глазами, бешеный. Родерик прицелился и завалил его. Никакой суеты, рожков,
собак. И ни у кого ни царапины. Могу сказать, Критлин был впечатлен. Как и я.
– Я знала, что это был он, – удовлетворенно выдохнула я.
Кент наградил меня долгим непроницаемым взглядом.
– Он о тебе спрашивал. Сказал, что несколько дней назад Элисандра отправила в
конюшни весточку, что ты идешь на поправку, но с тех пор он ничего не слышал.
Выглядел немного встревоженным.
Радости моей не было передела.
– Я – прекрасно. Ты сказал ему, что со мной все в порядке?
– Сказал.
– Он еще что-нибудь говорил? Передал мне сообщение?
–
сухо заметил Кент.
– Я не знатная дама. – Это все, что я могла придумать в ответ.
Кент поднялся на ноги, хотя, когда он вошел, я почему-то подумала, что он собирался
какое-то время посидеть со мной.
– Похоже, он думает иначе, – возразил он. – И ты могла бы ею быть, если бы вела себя
соответствующе.
Вернулись к критике моих манер. Ну и отлично, пускай тогда уходит.
– Что ж, благодарю за угощенье, – сказала я.
Он кивнул:
– Всегда пожалуйста. Завтра загляну тебя проведать.
Но в этом не оказалось нужды. На следующий день я решила, что достаточно
оправилась, чтобы мыться, одеваться и гулять самостоятельно. Я вернулась в число целых
и здоровых, кто шествовал по замку Оберн.
Глава 5
Как только стало понятно, что я выздоровела, интерес ко мне тут же пошел на убыль.
Брайан более не справлялся о моем самочувствии, а Кент был занят с посольством из
Мелидона. Даже Мэриан и Анжела с головой погрузились в другие заботы. Их семьи
собирались на несколько дней съездить на Файлинскую ярмарку, и кузины ни о чем
другом говорить не могли, кроме как о нарядах, которые следует с собой взять, да о том,
какие знатные семьи могут повстречаться там.
57
58
И все же я с облегчением вернулась к повседневному распорядку: сидела за общим
столом во время ужина, пила знаменитую воду, принимала участие в любых вечерних
развлечениях. Летний сезон приближался к концу, и больших приемов уже не устраивали,
но проходили музыкальные вечера, и картежные суарэ, и небольшие балы. Следующие две
недели пролетели незаметно.
Два дня подряд по несколько часов я позировала известному художнику, который
прибыл ко двору, когда я еще лежала в постели. Он был молод, с длинными, свободно
развевающимися светлыми волосами и акцентом, который я даже распознать не могла, и
вел себя весьма театрально. Приказы сменить позу – «Ты! Подними голову!» или «Ты!
Девушка! Посмотри вон туда!» – сыпались один за другим, и я старалась не злиться на
столь повелительный тон. Хорошо, что я все еще чувствовала себя немного вяло, иначе не
сумела бы высидеть не шевелясь несколько часов кряду, как того от меня требовали.
И все же законченный портрет оказался прекрасен. Элисандре он понравился, и даже
Кент согласился, что художнику хорошо удалось передать мой образ. Однако в устах Кента