Летние дни в замке Оберн
Шрифт:
один из них вел в поводу навьюченную моими пожитками лошадь. Несколько человек
помахали нам на прощание, но мало кто пришел проводить нас. Совсем скоро мы выехали
за ворота замка и повернули к моему дому.
Бабушка по-своему обрадовалась моему приезду. Она была скупа на выражение чувств.
На самом деле, хотя мы с Джексоном подъехали к домику с немалым шумом – дядя громко
раздавал указания своим стражникам, а я возбужденно смеялась – бабушка даже не вышла
во
Бабушка сидела на кухне и помешивала в кипящем котле отвар из трав, ее взгляд бегал по
странице с рецептом в какой-то ветхой, прошитой вручную книге.
– Бабушка! – воскликнула я, бросившись к ней.
Не отрывая взгляда от книжки, она рассеянно кивнула и обняла меня за плечи
свободной рукой.
– Да, хорошо. Вижу, ты вернулась, Кори, – произнесла она. – Ты голодна? Я еще какое-
то время буду здесь занята, но в кладовой достаточно еды.
Совершенно не похоже на радушный прием Элисандры, когда я приезжаю в замок
Оберн каждое лето.
– Не сейчас. Бабушка, мы только приехали. Выйди и поздоровайся с дядей Джексоном.
Бабушка скорчила гримасу. Она испытывала к Джексону не больше теплых чувств, чем
леди Грета ко мне.
– Кори, я шагу не могу ступить от котла, пока все части не растворятся. Если ему
хочется со мной поговорить, приведи его сюда.
Вздохнув, я высвободилась из ее полуобъятия.
– Пойду позову его.
Я вышла во двор. Джексон и его люди уже сгрузили почти весь мой скарб.
Джексон закинул на плечо набитую сумку и спросил:
– Можно входить в дом без опаски?
Пожав плечами, я кивнула:
– Она слишком занята, чтобы выйти.
– Она всегда занята.
Довольно скоро все мои вещи были занесены в дом, и люди Джексона снова вскочили в
седла, ожидая приказа трогаться. Джексон задержался на несколько минут, чтобы
попрощаться, пообещал писать. Мы сговорились, что он приедет за мной следующим
летом.
– Веди себя хорошо, – напоследок сказал он.
Поцеловав меня в щеку, Джексон вскочил на коня и помахал на прощание. Я смотрела,
как они удаляются по пыльной дороге, почти сразу же сворачивающей в редколесье, и
61
62
вяло махала им вслед, пока не решила, что Джексон уже вряд ли обернется. И, тихонько
вздохнув, вернулась в дом.
– Я тебе нужна? – крикнула я бабушке, переступив порог. – Если нет, то пойду разложу
вещи.
– Все в порядке, – ответила она. – Ступай, распаковывайся.
Я потащила в свою комнату последнюю пару узлов, по дороге оглядываясь по
сторонам. Как и каждый раз, по возвращении домик казался меньше, чем я его помнила,
каменные стены – более серыми и массивными. Будто впервые, я отмечала разные
подробности: свисавшие рядами по сто штук с тянувшихся в одну сторону потолочных
балок пучки трав, разнообразные, полные своих целебных тайн растения. Я пробежала
взглядом по удобной, но потертой мебели: стоявшим как попало стульям, диванам,
креслам-качалкам и большим шкафам, а еще развешанным вдоль каждой стены полкам с
книгами. Полки были забиты под завязку, кипы книг громоздились на них и занимали
каждую свободную поверхность в комнате. Многие годы я считала, что каждая книга в
этом доме – колдовская, полная сведений по травознанию и рецептов зелий, но как только
я достаточно повзрослела и научилась читать, то обнаружила, что многие из книг –
обычные романы. Бабушку нельзя было назвать сентиментальной, но она любила хорошие
истории.
Моя комната была гораздо чище и опрятнее, чем гостиная, и выглядела так, словно
бабушка сюда даже не заглядывала все три месяца моего отсутствия. Спальня была
наполнена яркими красками и уставлена прочной мебелью. На узкой кровати лежало алое
стеганое одеяло, рядом стояли кресло-качалка, сундук из кедра и еще одно кресло, пол
устилал связанный вручную разноцветный коврик, а на стене висели зеркало и моя
собственная книжная полка. Как и бабушка, я обожала хорошие истории, хотя, в отличие
от нее, я частенько ленилась что-то читать.
Я открыла шкаф и начала раскладывать одежду по кучкам: грязная, грязная, очень
грязная, достаточно чистая, чтобы повесить и потом снова надеть. Стало понятно, что у
меня уйдет три дня на то, чтобы привести гардероб в порядок. Я отложила достаточно
чистой одежды на первое время, так что бросила это занятие и направилась на кухню,
чтобы помочь бабушке.
– Ну, так что ты готовишь? – спросила я. Схватив из открытой корзины яблоко, я
уселась на стул, стоявший у печки.
– Я пробую. Зелье должно защищать от бородавок. Ангус хочет его для своего сына.
Тот днями торчит в болоте, собирая камыш. Я вычитала рецепт в старой книге, но никогда
не слышала, чтобы кто-нибудь успешно его применял. Однако я добавила от себя
несколько составляющих.
– Я привезла тебе подарок от знахарки замка Оберн, – вдруг вспомнила я.
– О, в самом деле? И что бы это могло быть?
– Лаврушник. Она сказала, он очень редкий.
Услышав название, бабушка невольно оторвала взгляд от котла.
– Лаврушник, – повторила она. – У меня уже много лет не было ничего подобного. Лет