Левая рука тьмы (сборник)
Шрифт:
Сияние исходило из низкого дверного проема, через который, подойдя ближе, он смог увидеть земляную насыпь, верхушки деревьев и багровое — то ли утреннее, то ли вечернее — небо, которое ослепило его так, как будто на дворе был летний полдень. Он встал в дверном проеме, не в силах сдвинуться с места, так как был ослеплен и потому что путь ему преградила неподвижная фигура.
— Выходи! — раздался голос Аргарда.
— Минутку. Я еще ничего не вижу.
— Выходи и иди, не останавливаясь! Не оборачивайся, а не то срежу лазером
Фальк сделал несколько шагов и в нерешительности остановился. Мысли, пришедшие в его голову там, в темноте подвала, теперь сослужили ему добрую службу. Раз они отпускают его, значит, боятся его убить.
— Живее!
Он решил воспользоваться этой мыслью.
— Только со своей ношей! — твердо сказал он.
Из-за страшной сухости во рту голос его прозвучал слабым писком.
— У меня в руке лазер, не забывай этого, желтоглазый, когда разговариваешь со мной.
— Ну так давай, пускай его в ход. Я не могу путешествовать через весь континент без своего пистолета.
На какой-то миг Аргард заколебался.
— Греттен, принеси сюда паршивый хлам этого дурака! — выругался он.
Прошло несколько минут, Фальк стоял и в упор смотрел на Аргарда, который, ухмыляясь, играл своим оружием в нескольких шагах от него. По поросшему травой склону сбежал мальчик, швырнул на землю мешок Фалька и исчез.
— Забирай! — приказал Аргард.
Фальк поднял свой скарб и выпрямился.
— А теперь ступай.
— Подожди, — пробормотал Фальк, — одну минуту.
Он опустился на колени, положил мешок на землю, развязал тесемки и стал рыться в содержимом.
— Моя книга! — вскричал он.
— Что? Книга?
— Старый Канон! Книга для чтения, а не справочник по электронике…
— Ты считаешь, что мы бы отпустили тебя с ней? — перебил его Аргард.
Фальк недоуменно пожал плечами и поднялся на ноги.
— Разве вы не чтите Канона, по которому следует жить людям? Зачем вы отняли у меня эту книгу?
— Ты не знаешь и никогда не будешь знать того, что известно нам. Если ты не уйдешь сейчас по-хорошему, мне придется подпалить тебе руку.
Лицо Фалька исказила гримаса страха.
Аргард удовлетворенно заржал.
— То-то! Давай топай отсюда без остановки!
В последних словах снова зазвучали визгливые нотки, и Фальк понял, что шутки кончились. Ненависть и страх, которые сейчас особенно ясно проступали на широком умном лице Аргарда, заставили его поспешно завязать мешок и взвалить его на плечи. Он быстро прошел мимо великана и начал подниматься по травянистому подъему, который шел от подвальной двери. Теперь Фальк понял, что уже опустился вечер, так как солнце уже почти скрылось за горизонтом. Он двинулся вслед за солнцем.
Ему казалось, что его затылок и дуло пистолета Аргарда были связаны невидимой нитью неопределенности. Пока он шел, можно было ожидать от Аргарда чего угодно — Фальк не сомневался, что великан продолжает
Фальк с трудом пересек заросшую сорняками лужайку, переправился по шаткому мостику через реку, прошел мимо пастбища и сада. По узкой тропинке он выбрался на вершину гряды и только здесь рискнул обернуться. Его взору предстала сжатая между двумя цепями холмов долина. Вид был такой же, как и в первый раз — залитая золотым светом река и долина мирно погружались в небытие ночи.
Когда он вошел в окутанный печалью Лес, ночь уже вступила в свои права. Мучимый жаждой и голодом, упавший духом, Фальк уныло размышлял над своим бесцельным путешествием через простиравшийся перед ним Восточный Лес. Он потерял даже смутную надежду на то, что хоть где-то на его пути ему повстречается дружеский очаг и встреча с другими людьми скрасит его суровое одиночество. Теперь он уже должен будет не искать дорог, а всячески избегать их. Подобно дикому зверю, он будет прятаться от людей и мест их обитания.
Он напился из ручья и немного подкрепился припасами из мешка. Его не переставала мучить мысль, что он сам навлек на себя беду своей неосмотрительностью, но он утешался тем, что несмотря ни на что не стал на колени. Он смело вступил в бой с этими невежественными людьми на их собственной территории и благодаря своей выдержке смог вырваться из их плена. От этой мысли стало немного легче на душе. Он еще мало знал о себе, и его собственные поступки стали актами открытия. Он узнал, что ему многого еще недостает, и был рад убедиться, что уж смелостью он, во всяком случае, не обделен.
После того, как Фальк напился и поел, а затем снова напился, он двинулся в путь, освещаемый неверным светом луны, которого ему было вполне достаточно. Скоро между ним и Домом Страха, как он про себя назвал это место, пролегла добрая миля холмистой местности. Наконец, совершенно измотанный, он прилег отдохнуть на краю небольшой прогалины. Костра он решил не разводить, а соорудить хоть какой-нибудь навес у него уже не было сил. Несмотря на усталость, он некоторое время лежал без сна, глядя вверх на озаренное лунным светом зимнее небо. Ничто не нарушало тишины, кроме негромких и редких криков охотившейся совы. Эта глушь и заброшенность казались ему успокоительными и благословенными после мышиной возни в полном каких-то странных звуков темном подвале — темнице Дома Страха.
Продвигаясь дальше на Запад, он не вел счет дням. Он шел, и шло время.
В доме Страха он лишился не только книги. У него забрали также серебряную фляжку Матока и небольшую коробочку, тоже из серебра, с дезинфицирующей мазью. Они могли оставить у себя книгу, потому что сочли ее чем-то вроде кодекса законов или книгой тайн. Какое-то время потеря книги бесконечно угнетала его: ему казалось, что она была единственным связующим звеном между ним и людьми, которых он любил и которым верил.