Левиафан
Шрифт:
Мэтью подумал, что когда-нибудь Нью-Йорк станет похож на Альгеро — если не по размеру, то по темпераменту. Ему хотелось увидеть это собственными глазами. Так что… у него попросту не было выбора: ему придется возглавить эту экспедицию. Однако стоит ли водить группу кругами, дожидаясь, пока Камилла скажет «хватит»?
Примерно через двадцать минут размышлений и наслаждения сардинской ночью Мэтью заметил внизу фигуру с фонарем в руках, движущуюся прочь от тюрьмы. Человек сошел с тропы и направился на кладбище. Он шел без особой спешки, направляя фонарь из стороны в сторону, словно читая
Вскоре он тихо подошел к Профессору, постаравшись не напугать его. Фэлл был одет в ночную сорочку и испанский берет и, казалось, был всецело сосредоточен на изучении могильных камней. Мэтью позаботился о том, чтобы его шаги были слышны, стараясь таким образом предупредить старика о своем присутствии. Приблизившись, он поднял фонарь так, чтобы Фэлл мог различить его лицо.
— Не спится? — спросил Профессор, услышав его приближение.
— Да. Вижу, что вам тоже.
— Верно. Слишком много мыслей.
— Как и у меня, — вздохнул Мэтью.
Фэлл продолжил бродить среди мертвецов, и Мэтью пошел рядом с ним. Свет фонаря Профессора падал на имена на камнях. Некоторые выцвели, другие появились совсем недавно. Вскоре Фэлл сказал:
— Я спрашивал себя, хочу ли быть похороненным здесь. Мой ответ: «нет».
— Что это значит?
Фэлл остановился и направил свой фонарь в лицо Мэтью.
— Знаешь, у меня ведь есть любимое место, где я сижу и наблюдаю за океаном. Оно находится примерно в полумиле к югу отсюда, среди скал. Оттуда я вижу другие скалы, выступающие из воды. На каждой третьей или четвертой волне я вижу, как из воды выпрыгивают exocoetidae по пять или шесть за раз. Они взмывают прямо над этими скалами, стремятся к берегу, но никогда не достигают его. В итоге они опускаются обратно в волны и возвращаются туда, где им и положено быть.
— Exocoetidae? — переспросил Мэтью, нахмурившись. — Что это такое?
— Прости за научный термин. Летучие рыбы. Они, кажется, понимают, что воздушная среда — лишь временное пристанище для них. И пусть они наслаждаются им в течение нескольких коротких, но драгоценных мгновений, они вынуждены вернуться в море, где им самое место. Я нахожу это очень интересным, Мэтью, и очень показательным. Для меня.
Мэтью покачал головой.
— Простите, я не понимаю вас.
— В моей комнате мы говорили о реальности. Я был такой летучей рыбой, пока жил на этом скалистом острове. Но ведь моя судьба в другом месте. О, я ценил каждый день, проведенный здесь! Ты видел, как я был счастлив. Но… я должен вернуться к тому, кто я есть. К тому, что я сотворил своими собственными руками за долгие годы. Вот почему, когда твой корабль отчалит к берегам Венеции, я тоже буду на борту.
— Нет, сэр! — воскликнул Мэтью. — Вы не можете!
— Ты решил покомандовать мной? — Фэлл улыбнулся, показав зубы в свете фонаря. — Прибереги свои приказы для Хадсона. Я тот, кто я есть, и никакие акварели этого не изменят. Во-первых, я не могу просто сидеть здесь сложа руки и играть
— И кто теперь кем командует? — тихо усмехнулся Мэтью.
— Это не имеет значения, — отмахнулся старик. — Я говорю тебе, что поеду, и надеюсь, что ты это устроишь.
Мэтью открыл было рот, чтобы продолжить спорить, но остановился. Был ли смысл? В этом человеке проклюнулось нечто от прежнего Профессора Фэлла. Сила голоса, жесткость осанки, проницательность взгляда. Даже свободная рука снова сжималась в кулак.
— Окажи мне эту услугу, — попросил Фэлл, хотя его слова больше напоминали приказ, нежели просьбу. — Ты сделаешь это для меня, не так ли?
— Если это то, чего вы действительно хотите, — ответил Мэтью, — то да, я это сделаю.
— Хорошо. Если я не ошибся насчет твоих умственных способностей, я вернусь в Лондон до того, как осенний туман покроет Темзу.
— Я не уверен, что поведу эту группу по верному пути. Возможно, мы просто погоняемся за призраками. Сантьяго обещает, что нас передадут на попечение итальянцам, даже если я не найду Валериани или зеркало. Женщина должна будет решить, как долго продолжать поиски, а капитан Андрадо и четверо солдат будут нашими телохранителями.
— Значит, ты хочешь затянуть поиски? — Фэлл покачал головой. — Мэтью, эта женщина может продолжать их месяцами. — Он сделал паузу, прежде чем задать следующий вопрос: — Ты так сильно боишься найти этого человека и это зеркало?
— Нет! Конечно, нет! Я просто… — Мэтью осекся, потому что снова не видел смысла возражать столь проницательному собеседнику. — Возможно.
— Коготок увяз — всей птичке пропасть, — ответил Профессор. — И… разве тебе самому не любопытно?
— Однажды я читал комедию Бена Джонсона под названием «Всяк в своем нраве», — сказал Мэтью. — В ней есть строка, которую я никогда не забуду: любопытство сгубило кошку. Оно и меня едва не погубило, притом, множество раз. Вам это доподлинно известно.
— Ах, — вздохнул Фэлл, — но ты — просто еще одна разновидность летучей рыбы, как и я. Ты можешь стремиться к чему-то другому, но ты ведь знаешь, где твое место, разве нет?
Мэтью недолго размышлял над этим вопросом.
— Да.
— Тогда давай насладимся оставшимися несколькими днями, прежде чем каждый из нас вернется к своей истинной сути, — сказал Профессор и положил руку на плечо Мэтью.
Он не вздрогнул и не отшатнулся. Но больше всего его поразило то, что он не попытался сбросить с себя руку старика. Они шли вместе по кладбищу под звездами, пока мягкие волны накатывали на гавань, факелы мерцали на ветру, большая часть Альгеро спала, а в номере гостиницы «Маркиза Лорианна» женщина с серебристыми локонами отмечала особую страницу в книге демонов.