Левиафан
Шрифт:
Менегетти заметил, что Мэтью смотрит на графины.
— Не хотите попробовать?
— Нет, спасибо, еще рано.
— Слишком рано для вина? Что за кощунство? — Он переводил взгляд с Мэтью на Камиллу и обратно, но, так и не дождавшись согласия, махнул рукой. — Ну что ж! Последний раз, когда я говорил по-английски, был… ох… семь лет назад. Я тогда продал одному джентльмену много Chianti и Valpolicella. Уверен, теперь их продают в лучших тавернах Лондона. Итак, чем я могу вам помочь? — Он хлопнул в ладоши, явно предвкушая выгодную сделку.
— Эм… мы здесь не для того,
Менегетти продолжал молчать.
— Я… то есть, мы знаем, что вы покупаете Амароне на северных виноградниках, — продолжил Мэтью. — Вам знакомо имя Бразио Валериани?
Торговец нахмурился.
— Что это за имя?
В разговор вмешалась Камилла.
— Синьор, мы ищем человека, который мог бы работать на винограднике, где производят Амароне, либо быть его владельцем. Насколько мы понимаем, виноград Амароне наиболее успешно выращивают в районе к северу от Венеции.
— В регионе Венето, — с нажимом поправил Менегетти. — Он очень большой. Вы говорите о провинции Верона, в которой вы сейчас находитесь. Там военные из вашей страны, прекрасная леди, трудятся, уничтожая друг друга и мой бизнес. — Он пренебрежительно махнул рукой. — Так что насчет имени?
— Мы надеялись, что оно вам известно, — сказал Мэтью.
Менегетти несколько секунд смотрел на него, голубые глаза на загорелом лице были холодными и внимательными.
— Вы хотите вести дела за моей спиной? Зачем вам этот человек? Как делец, имеющий контракт со всеми этими виноградниками, я имею право услышать правду.
— Это личное дело, и оно не имеет никакого отношения к виноделию, поверьте.
— Все бы сказали именно так, — насмешливо улыбнулся Менегетти. — Молодой англичанин, испанка и вояка приходят сюда и выспрашивают имя. Что я должен думать?
— Что нам важно найти человека, которого так зовут, — ответил Мэтью. — К сожалению, это все, что мы можем вам сказать. Тем не менее… — он замялся, раздумывая, стоит ли разыгрывать эту карту, — тем не менее, мы можем предложить награду, если вы…
— Прекратите нести чушь! — голос Менегетти прозвучал, как удар твердой гранитной плиты о податливую землю. — Я не какой-нибудь мальчишка из магазина, которому можно бросить монетку-другую!
— Я не хотел проявить неуважение, — поспешил исправиться Мэтью. — Но раз уж вы, как мы все понимаем, являетесь самым выдающимся экспертом по винам в городе, то…
— Прекратите эти гнусные разговоры, — вновь перебил его Менегетти. Однако его ярость казалась Мэтью показной. Похоже, небольшая лесть все же принесла свою пользу, судя п тому, как он барабанил пальцами по столу.
— Я не знаю этого имени. Однако… да, я лучше всех разбираюсь в винах и виноградниках, это правда. — Он открыл верхний ящик стола и достал чистый лист бумаги. Кончик одного из перьев окунулся в чернильницу. — Как пишется это имя?
Камилла подсказала, и Менегетти записал.
— Я спрошу у своих источников. Где вы остановились?
Камилла
— Эта гостиница очень милая. Похоже, у вас есть деньги.
Пока настроение Менегетти не успело снова испортиться, Мэтью добавил:
— Могу ли я спросить еще кое-что? На скольких виноградниках в этой провинции производят Амароне?
— На шести. В нескольких милях отсюда. Насколько я знаю, два из них были разрушены солдатами. Там сражались голландцы и французы.
— И вас не затруднит показать нам, как добраться до этих виноградников?
— Я покажу, — быстро ответил Менегетти. Нахмурившись, он нарисовал на бумаге круги, как будто они помогали ему прийти к определенному решению. Когда он снова посмотрел на Мэтью, на его лице появилась улыбка, пусть уже и не такая лучезарная. — Я верю, когда вы говорите, что не хотите меня ограбить. Вы выглядите… как бы это сказать? Искренним? Вы проделали долгий путь, чтобы найти этого человека, что бы он для вас ни значил. И я найду его для вас. Попрошу свою помощницу завтра принести в вашу гостиницу карту, чтобы показать вам дорогу. Вас это устроит?
— Да, я был бы вам очень признателен.
Менегетти встал, Мэтью и Камилла тоже, потому что встреча подошла к концу.
— И пусть никто никогда не говорит, что Оттавио Менегетти — неразумный человек, — сказал торговец. — Я делаю это ради англичан. Синьор Корбетт, не так ли? Расскажите всем в Лондоне, как хорошо здесь с вами общались. Может быть, вы расскажете в лондонских тавернах, как вам нравится итальянское вино?
— Буду рад отблагодарить вас за помощь таким способом.
— Ах, мне было приятно вам помочь! Всего доброго!
Виноторговец вернулся в свое кресло, и посетители ушли.
***
Через десять минут — этого времени было достаточно, чтобы все трое успели покинуть здание, — Менегетти снова встал и посмотрел на листок бумаги в своей руке, на котором было написано имя. Он потянулся к перу и подписал имена молодого человека и женщины. Камилла… кажется, испанка.
Он подошел к вешалке, снял свою кремовую треуголку с ястребиным пером и надел ее, слегка сдвинув набок. Выйдя из кабинета, он спустился по лестнице и в вестибюле обратился к молодой женщине за стойкой:
— Меня не будет до конца дня. — Его голос был напряжен. — Если будут еще посетители, отправляйте их к Бернарди.
Помощница кивнула и тихо спросила
— Я увижу вас сегодня вечером?
— Если получится.
Он сложил бумагу и убрал ее в карман пиджака, глядя из-под опущенных век на помощницу. Она начала утомлять его.
Не сказав больше ни слова, он отвернулся от ее полного надежды лица и вышел из здания, быстро направившись на север в своих очень дорогих сапогах из крокодиловой кожи до колен, привезенных из Египта. Он шел по оживленным улицам как можно быстрее. Он ненавидел потеть, поэтому старался сохранять приемлемый для этого темп в этот жаркий день.