Лита
Шрифт:
Я стоял ошеломленный. Как? Очень просто: венерические заболевания передаются половым путем. Еще правильнее: посредством полового акта. Когда я вошел в нее, правильно, когда ты вошел в нее, когда явошел в нее и вышел — это называется половые отношения, отношения полов.
Мимо прошел преподаватель — я кивнул.
— Прости меня, мой любимый, я заразная. — Она стала опускаться на колени.
— Ты с ума сошла. — Я схватил ее за локоть. Она зарыдала взахлеб.
— Я готова испепелить себя,
Она схватила мою руку и стала целовать. Даже сейчас, несмотря ни на что, она возбуждала меня, это была какая-то патология. Я отдернул руку как ужаленный.
— Ты такой незапятнанный, Алешенька, ты такой прозрачный. Я тебя запачкала. Как же я тебя запачкала…
Слезы с тушью текли по ее вздрагивающим щекам.
— Она будет ждать тебя в диспансере в два часа дня. Сказала, что чем скорее, тем лучше.
— А что, если я не заразился, это длилось всего несколько мгновений?
— Все равно нужно провести курс уколов — профилактически, сказала Ангелина. Она лично будет лечить тебя.
— Я счастлив. Спасибо за помощь, о себе я позабочусь сам.
Она зарыдала в голос:
— Изувечь меня, Алешенька, изувечь, только не бросай. Я же не хотела…
— Хватит, — сказал я. — Вытри лицо и езжай домой заниматься. Сейчас же!
— Ты мне позвонишь?
— Все, что ее волновало. Ее даже не волновало и никак не трогало — за что ей-то все это!
Я задумался.
— А ты пойдешь к врачу? — спрашивает Лита.
— Нет, буду носить в себе всю жизнь — на память о тебе!
Она улыбнулась сквозь катящиеся слезы:
— Ты пойдешь к своему папе?
— Только в твоей голове могла возникнуть такая умная идея.
Я поворачиваюсь и иду сдавать зачет. У меня сейчас в голове спокойно и хорошо — как раз состояние для зачета.
Каким-то чудом я его сдаю, преподавательница видит, что я не в совсем обычном состоянии, и не сводит со мной счетов.
Я выхожу из здания. Солнце стоит высоко в небе и согревает жаром всех, кроме меня, — мне холодно. Я иду и считаю: суббота — не в счет, воскресенье, понедельник, вторник — сегодня третий день. Завтра все начнется. Мне кажется, что у меня уже все горит и жжет в паху. Или мне кажется, что все кажется? Хотя телу холодно и знобит.
Я выбегаю на улицу и как безумный хватаю такси.
— На Котельническую набережную! — бросаю я.
Венерологический диспансер находится рядом с кинотеатром «Иллюзион». Хорошее сочетание.
Одни иллюзии. Адам Алмазов был подарком Аллаха грешной земле. Адам был чеченец. Гордая, драчливая, маленькая нация. Со своим кодексом чести. Адам был «московским чеченцем», цивилизованным,
Венерические пациенты почему-то считали, что нужно платить венерологическим врачам, чтобы их не ставили «на учет». Поэтому шли не в свои диспансеры, не в районные. Хотя кто бы проверял этот «учет»? Кто мог разобраться в этом всеобщем больном бардаке. Какой здоровый?
Когда-то мы гуляли и пили вместе — он был родственником пары моих подруг, сестричек Заргановых. О, эта двойка достойна пера Перова: Зося и Зара.
У них все начиналось на «З». Пошли мне Бог слова. Давно это было, гулянки с Адамом. Когда-то, тогда, он предлагал и моему брату работу, но будущий министр здравоохранения не мог опуститься до венерологического диспансера.
Адам Алмазов в белом халате сам вышел из кабинета встречать меня у двери, которую я пнул, открыв ногой. Я панически боялся прикасаться к чему бы то ни было в этих сифилитических заведениях.
— А, салам алейкум, — шутливо сказал он.
— Ва-алейкум ас-салам!
— Мой юный друг, надеюсь, радость увидеть старого товарища привела тебя в это, находящееся в самом нижнем и самом падшем кругу ада, место?!
Для чеченца у него неплохо был подвешен язык.
Мы обнялись и три раза коснулись щекой щеки. Таков обычай.
— Как жизнь, Адам?
— Разве это жизнь — одно заболевание! Ты первый здоровый, кто пришел навестить меня сюда.
Несмотря на трагичность ситуации, я невольно улыбнулся. Его такие же маленькие глазки, как и он сам, отметили это про себя.
— Как сестрички? — спросил он.
— Они не навещали тебя здесь?
— Что ты, им вообще нельзя иметь половых отношений до замужества.
Да, да, подумал я, они свято выполняют предписание Аллаха.
— Не знаю, у них теперь свой «детский сад», у меня свой — институт. «Малина» распалась. Они теперь в «секрете», кажется, с англичанином дружат.
— А хорошо гуляли тогда! Они меня мастерски раскручивали. Но как! А где твой брат?
— На «скорой помощи» и на полставки участковым терапевтом.
— До сих пор? Ему надо голову чуть-чуть подстричь. Тут он как-то на твою бывшую пассию накололся, так я лечил его потом. Бесплатно.
— Как звали?
— Верка, кажется.
— Не возжелай девушку ближнего своего. Верка королева блядей была. Она и ко мне в кровать необычайным образом забралась. Пятьдесят минут спустя после того, как стояла в подъезде, незнакомка, с каким-то парнем.