Литература русского зарубежья (1920-1990): учебное пособие

Смирнова Альфия Исламовна

¹¹ Аверин Б., Данилова И. Автобиографическая проза А.М. Ремизова // А.М. Ремизов. Взвихренная Русь. С. 18.

¹² Там же. С.16.

¹³ Ремизов А.М. Взвихренная Русь. С. 532.

¹⁴ Чалмаев В.А. Молитвы и сны Алексея Ремизова // А.М. Ремизов. Огонь вещей. М., 1989. С. 30.

¹⁵ Там же. С. 527.

¹⁶ Грета Н. Слобин. Указ соч. С. 147.

¹⁷ Ремизов А.М. Огонь вещей /

Сост., вступ. ст., коммент. В.А. Чалмаева. М., 1989. С. 68.

¹⁸ Там же. С. 97.

¹⁹ Грачева А.М. Алексей Ремизов и древнерусская культура. СПб., 2000. С. 320.

²⁰ Козиенко М. Двоякая судьба Алексея Ремизова // А.М. Ремизов. Избр. произведения. М., 1995. С. 6.

²¹ Нагорная Н.А. Поэтика сновидений и стиль прозы А.М. Ремизова: Автореф. дис… канд. филол. наук. Самара, 1997. С. 7.

²² Там же. С. 16.

²³ Грета Н. Слобин. Указ. соч. С. 19.

²⁴ Эйхенбаум Б. Страшный лад // Б. Эйхенбаум. О литературе: Работы разных лет. М., 1987. С. 290.

²⁵ Критика о творчестве А.М. Ремизова… С. 60.

²⁶ Цит. по: Грета Н. Слобин. Указ. соч. С. 9.

Поэты старшего поколения

Константин Бальмонт

В 1935 г. во Франции, где с августа 1920 г. жил и работал Константин Дмитриевич Бальмонт (1867–1942), праздновалась знаменательная дата – 50-летие его творческой деятельности. И хотя поэт никогда не примыкал ни к одной из политических группировок русской эмиграции, оставаясь свободным художником, это событие показало, что он не забыт и по-прежнему большинством соотечественников воспринимается как крупный и незаурядный мастер поэтического слова. Г. Адамовичу принадлежит точная и емкая оценка его творчества: «Кому дорога

русская поэзия, тому навсегда будет дорого имя, “певучее имя” Бальмонта»¹. «Певучим» оно продолжало быть и за рубежом: Бальмонт написал и выпустил шесть сборников стихов, один роман, книгу рассказов, две книги эссе и многое другое. Кроме того, он активно сотрудничал в периодической печати, занимался переводами.

По мнению Г. Струве, в эмиграции «Бальмонт оставался самим собой»², что означало сохранность его творческого потенциала. В сходных выражениях об этом писал и Г. Адамович: «Причина вовсе не в том, что Бальмонт будто бы ослаб. Он остался самим собой, и если некоторая усталость в его творчестве чувствуется, то она все же не так велика»³. Спустя двадцать лет этот же критик подчеркнет исключительность феномена личности и творчества автора «Будем как солнце»: «Конечно, ореол Бальмонта как поэта ярок до сих пор: не об этом речь. Но люди, которые лишь в послевоенные годы начали жить сознательной жизнью, не поймут всего, что принес с собой Бальмонт головокружительного, и почему иногда казалось, что действительно перед ним “все поэты – предтечи”»⁴.

Оказавшись во Франции, Бальмонт стал активно сотрудничать в различных эмигрантских изданиях, в частности, в газете «Последние новости» и в журнале «Современные записки». В издательстве «Русская земля» выходит его сборник «Дар земле», а в издательстве Я. Поволоцкого – избранные стихи «Светлый час». Бальмонт устанавливает связи и с другими центрами русской эмиграции. Так, в том же 1921 г., при содействии С. Эфрона, в берлинском издательстве «Слово» появляются «Сонеты Солнца, Меда и Луны». Через год там же публикуются «Зовы древности». Современные исследователи отмечают: «В Берлине в эти годы выходит много

русских журналов и газет, и свои произведения, главным образом стихи, Бальмонт публикует в журналах «Сполохи», «Жар-птица», альманахе «Грани», газетах «Дни» (издатель А.Ф. Керенский), «Руль», «Голос России» и др.»⁵. Сотрудничает поэт и с издательствами, находящимися в других европейских странах. К примеру, в издательстве «Северные огни», основанном в Стокгольме проф. Е.А. Ляцким, в 1921 г. увидел свет сборник «Гамаюн».

Но, несмотря на достаточно высокую активность творческой жизни, уже в скором времени Бальмонт начинает испытывать душевную неудовлетворенность. В письме к жене от 26 декабря 1920 г. он делает характерное признание: «Я знал, уезжая, что еду на душевную пытку. Так оно и продлится… <…> Я хочу России. Я хочу, чтобы в России была преображающая заря. Только этого хочу. Ничего иного… <…> Духа нет в Европе. Он только в мученической России»⁶. Однако вернуться на родину поэту было не суждено… Командировка вскоре окончилась, и он стал «полноправным» эмигрантом. Перед Бальмонтом возникает сложная дилемма: возврат в страну большевиков был исключен, а западная свобода, не обеспечивавшая главного – «соучастия душ», ему, мягко говоря, не нравилась. По этой причине Бальмонт покидает Париж и поселяется в небольшой деревушке на берегу Атлантического океана. Здесь он работает над книгой стихов «Марево» и автобиографическим романом «Под новым серпом».

Сборник стихов «Марево», опубликованный в Париже в конце 1922 г., был, собственно говоря, первым его эмигрантским сборником. Он вобрал в себя стихи, «написанные в 1917 году, где основная тема – распад старой России, революция, в 1920 году, когда поэт видел родную страну в новых оковах, и в 1921 году, когда лирический герой Бальмонта испытал вдали от России, среди “чужих”, весь драматизм изгойного существования»⁷. Ностальгическая интонация, отчетливо проявленная в этой книге, определит звучание и большинства последующих поэтических сборников Бальмонта. Так, в стихотворении «Прощание с древом» (1917) поэт признается:

Я любил в этом древе с ресницами Вия,Между мхами, старинного лешего взор,Это древо в веках называлось Россия,И на ствол его – острый наточен топор⁸.

Символически это же ощущение утери прежней жизни, прежней России выражается и в стихотворении «Лежать в траве, когда цветет гвоздика…»:

Жестокость золотого циферблата.О солнце! Заходи. Придет она.Весь разум взят, все сердце жаждой взято.Секунды бьются в пропасти без днаОни поют, и в каждой – боль пронзенья.Хочу. Люблю. Где солнце? Ночь уж тут.Луна горит. В ней правда вознесенья.Я сжат кольцом томительных минут⁹.

Россия в ряде стихотворений («К обезумевшей», «Химера», «Злая масляница», «Российская Держава», «Российское действо», «Красные капли») предстает «обезумевшей», потерявшей свое былое величие, самый разум, погруженной в результате «дикого пира», «российского действа» (революции) в сон, пробудившись от которого, она оказывается «вновь в цепях». Поэт чувствует и свою собственную вину в случившемся, признаваясь, что «не принять обвиняющий голос нельзя». Но как же произошло, «что тот, кто так звонко поет, / Так бесчестно свой край предает?» («Маятник»). На чужбине он чувствует себя узником, которому под стать только попугай в клетке, так же как и он, «утративший родимый край» («Узник»). В сборнике есть стихотворения, приближающиеся к произведениям на «любовную» тему; мотив разлуки в них – определяющий («Оттого», «Звук», «Сны»).