Локи все-таки будет судить асгардский суд?
Шрифт:
— Почему-то ждет она уже много столетий, — буркнул Локи себе под нос, подходя к лошади.
— Постой! Мы сильно оторвались вперед, подождем наших друзей.
— Ты уже отверженную магичку другом называешь? — удивился Локи, но от коня все же отошел.
— Раз она девушка доктора Беннера, то достойна уважения.
— Девушка? — Локи прыснул со смеху. — Где ты таких выражений понабрался, братец? Слышала бы тебя мама. Девушка. Не невеста, не жена, не нареченная, нет, «девушка».
— Знакомство с Джейн многому меня научило. Как и путешествия в Мидгард.
— Это ты так поэтично
— Зависть мешает тебе видеть, — покачал головой Тор. На мгновение Локи показалось, что глаза брата словно подернуты дымкой, но наваждение быстро исчезло. — Я понимаю, ты чувствуешь себя ущербным, потому что не похож ни на меня, ни на отца, ни на маму. Но твое происхождение волнует только тебя самого и никого больше.
— Вот как? Только меня? — Локи склонил голову набок. — А давай проверим? Расскажем простым асгардийкам, что в палатах Одина скрывается монстр, меняющий обличья. И посмотрим, какая из них выцарапает мне глаза: первая или вторая?
— Асгардцы никогда не оспаривают решений своего царя, — жестко ответил Тор. — А ты мой брат по закону. Ты признан семьей Одина и всеми девятью мирами, и никто не может лишить тебя титула. Ты только сам можешь от всего отказаться. Но зачем? Не хочешь же ты пойти по пути Хагалара.
— С ним у меня нет и не будет ничего общего, — огрызнулся Локи. — Когда-нибудь я его убью.
— О твоей мстительности пора сочинять балладу. Даже я отошел от мысли, что он клятвопреступник, а ты до сих пор нет.
Локи закатил глаза и ничего не ответил. Плевать ему было на нарушение каких-то неведомых клятв, про которые царица так ничего толком и не рассказала. Это была несущественная мелочь по сравнению с громадным списком претензий к магу, насчитывающему пару десятков пунктов.
— Тебе не убивать его надо, а брать пример, — продолжил Тор, уверившись, что брат слушает. — Он не знает, кто его родители, но своими силами оказался во дворце и вершил великие дела.
— Вот уж на кого я точно равняться не буду, — отрезал Локи. — Если уж с кого брать пример, то с тебя, великий Тор.
— Твои шутки…
— Я не шучу, — Локи резко посерьезнел и быстро заговорил: времени оставалось слишком мало, мелкие точки на горизонте стремительно приближались, превращаясь в Беннера и Фену. — Ты сильнее любого аса или гиганта, и я не о физической силе говорю. В изгнании ты прижился, нашел подходящую женщину. И даже весть о гибели отца не поколебала твой дух. Это дорогого стоит.
Последние слова унес вдаль поднявшийся ветер. Стремительно приближались Фену и Брюс, а за их спинами в тучи опускалось солнце. Скоро разразится дождь, если Тор не постарается ради любимого человека.
— Ты неспособен на искренность, но мне хочется тебе верить, — Тор подошел к брату и встал рядом с ним, наслаждаясь закатом, раскрасившим небо чуть ли не во все цвета радуги. Желтое солнце, розовые облака, и море, колыхающееся на горизонте, отражающее последние светлые лучи. Словно волшебная дорожка в неведомую сказочную страну раскинулась перед братьями. Она
— Всем хочется верить, когда им льстят, — едва слышно произнес Локи, очарованный красотой родного мира. Он и сам не заметил, как положил руку на плечо брата. Кажется, впервые. И Мунин, парящий высоко в небесах, заметил это и поспешил в Гладсхейм. Ему претила слежка за царевичами, а сейчас он услышал всё, что требовалось. Мудрый ворон видел не только внешнюю оболочку, но и саму суть. Он убедился, что брат больше не пойдет войной на брата. В Асгарде наконец-то настал мир.
Комментарий к Глава 112 – полет тупиков
фото тупиков https://vk.com/photo-57908144_457239039
====== Глава 113 ======
Крутые времена требуют крутых решений, и Хагалар знал это не понаслышке. Окунувшись в родную стихию интриг, он отдался ей с головой. Еще немного, еще чуть-чуть, и соглашение будет достигнуто. Скоро можно будет повести Локи по мирам, демонстрируя лучшего претендента на престол Одина: младший царевич, смертник, обуза правящего дома. С каким удовольствием Хагалар развешивал на уши иномирцам ливры отборных водорослей, с какой тщательностью записывал все хитросплетения пока еще слабо контактирующих друг с другом представителей Девятимирья. Он был для них всего лишь одним из мастеров поселения: ничтожным, наивным, смыслящим только в обеспечении сносной жизни пары десятков магов. Как же приятно, когда на твой счет столь сильно заблуждаются! И как дальновидно со стороны поселения столетиями налаживать теплые отношения с научными сообществами прочих миров. Все знают, что отверженные — оппозиция Одину, что они никогда не занимались политикой, а государственные заказы им не поступали почти тысячу лет. Требовалась лишь ничтожная травинка, чтобы спина лошади переломилась и отверженные ринулись в бой за свободу и честь, и вот травинка появилась, Один сам подбросил опального царевича, который в умелых руках засиял лучше брильянта.
Хагалар упивался победами за столом переговоров, но при этом и безумно уставал. Возраст давал о себе знать, память подводила, да и похвастаться внешней привлекательностью, что помогала располагать к себе даже самых недружелюбно настроенных собеседников, он уже не мог — за последнюю тысячу зим он изменился слишком сильно. А главное: со дна памяти, со дна сознания поднималось чудовище, которому ни в коем случае нельзя было давать волю, но которое подошло бы сейчас как нельзя лучше. Чем более сложные махинации проводил Хагалар, тем сильнее ощущал проявление тех черт характера, от которых он давно отказался во имя мира.
И вот, покончив со сложными интригами, он вернулся в поселение, чтобы немного отдохнуть. При мысли об отдыхе в голове завертелись вовсе не привычные образы постели, выпивки или баллад, а совершенно другие, отвратительные по своей сути. И казались они настолько привлекательными, что Хагалар решительно направился к Алгиру, которого, как назло, на месте не оказалось. Пришлось ждать, и за прошедший час Вождь едва не заснул и чуть не наорал на Кауну, которая сунулась помочь.
— Вижу, ты вернулся, — наконец послышался холодный голос Алгира. — Ты ранен?