Локи все-таки будет судить асгардский суд?
Шрифт:
— Не физически, — пробормотал Вождь, ловя взгляд бывшего друга. Тот скривился.
— Значит, предчувствия меня не обманывают. Глаза покраснели, не так ли, мой дорогой полудруг?
— Надеюсь, что у тебя про сто лопнули сосуды, — бросил Алгир бесстрастно, но направился к сундуку с медикаментами. — Но всё же дам тебе успокоительные.
— Лучше бы сварил ту дрянь, которой поил меня тысячу лет назад. Надеюсь, что до нее не дойдет, но кто знает, — он залпом проглотил несколько таблеток и микстур, которые должны были принести успокоение, а лучше — усыпить. — Пойду посплю.
— Береги себя. Ты не молод.
Менторский тон Алгира никакого впечатления на спину Хагалара не произвел. Вождь направился к своему дому самой короткой дорогой, стараясь не обращать внимания ни на кого из проходящих мимо, но всё же Чернобурую окликнул:
— Лиса очей моих, как там наше прелестное дитя продвигается в магии?
Хагалар не успел фразу закончить, как понял, что что-то не так: лицо Отал искривила гримаса брезгливости и отвращения при одном упоминании царевича. Неужто несносное дитя и ее довело? Оно могло.
— Это вместо «приветствую тебя» «как дела?» и «что произошло, пока меня не было?»? — язвительно поинтересовалась Отал, и не нужно было умение смотреть ауры, чтобы распознать степень ее раздражения: язвить она начинала только в бешенстве.
— «Произошло»? — переспросил Вождь, нахмурившись. — И что произошло? Где царское недоразумение?
Отал наклонилась и злобно прошипела то, чего он никак не ожидал услышать:
— Царское недоразумение я лично прикончу, когда вернется… С братом оно, — добавила Отал громче, отодвигаясь.
— Да можешь ты объяснить толком?! — потребовал Вождь. — Меня не было всего несколько ночей. Что он успел натворить? И где была ты?
Хагалар грубо, чересчур грубо схватил Отал за руку и отвел к ближайшему покосившемуся забору, где проходило меньше любопытных. Звуконепроницаемый купол и заклинание отвода глаз — вещи хорошие, но недостаточные.
— Убери руки! — Отал вырвалась, и только глухой не услышал бы в ее голосе обиды на самого мастера, а не только на Локи. — Я была без сознания! Царственное отродье подло напало на меня со спины.
— Что? Здесь? Произошло? — Хагалар чувствовал, что теряет и терпение, и контроль над собой, что, наверняка, отразится в глазах. — Ты должна была проследить, чтобы с Локи ничего не случилось!
— Я пыталась! — Отал дернулась, но столкнулась с таким взглядом, что желание дерзить в момент улетучилось, и она принялась рассказывать. Быстро, сбиваясь, только бы не ощущать плотного кокона тьмы, сгущающегося над ней. Таким своего мастера она никогда прежде не видела. — Я понятия не имела, насколько Локи подл и безнравственен. Как только он вернется, я откажусь его учить. Без приказа Одина я не обязана. Он вызвал сюда етунхеймскую сестрицу и отправился с ней копать могилу родной матери. Вызывать драуга. Меня он ударил по голове, а дружков запугал. Хорошо хоть живым вернулся — дружки за ним поехали, говорят, привезли обратно царевну и домой отправили, а он поехал братца догонять. Тварь!
— Царевна Ётунхейма? В Асгарде? В поселении? Ивар!
Прежде, чем Отал успела вставить хоть слово, Хагалар прикрыл глаза, по аурам определяя, где находится бывший софелаговец. Тот спал. Спал
— Ты! — Хагалар открыл глаза и ткнул Отал в грудь, так что та отскочила от неожиданности. — Ты была так беспечна, что допустила все это да ещё и позволила напасть на себя? Больше не подходи к Локи. Не вздумай устроить какие-нибудь разборки. Делай вид, что ты вообще с ним не знакома. Слишком многое на кону. Тебе понятно?
Чернобурая не успела возразить или кивнуть, как Хагалар обратился в крапивника и полетел к одному из жилых домов. Стоило пасть защитным куполам, как Отал рухнула на колени. Ее трясло, она была опустошена, словно из нее выпили всю энергию. Никогда прежде она не видела Вождя таким. Он казался совершенно чужим, а в его голосе, все ещё звучавшем в голове, слышалась едва сдерживаемая ярость. Обычно Отал безоговорочно доверяла своему мастеру, но теперь чувствовала, что боится его. Отмахнувшись от помощи подоспевших асов, она с трудом поднялась и направилась туда, куда улетел незаметный крапивник.
Хагалар ворвался в жилой дом, в полете обращаясь в себя и творя заклинание маскировки. В спальне всегда кто-то есть, и сделать отвод глаз такой силы, чтобы его не заметили окружающие маги, трудно, но не зря же он величайший боевой маг девяти миров.
В два шага добравшись до Ивара, он одной рукой скинул его на пол. Естественник непроизвольно вскрикнул и открыл глаза.
— Хагалар? — пробормотал он спросонья.
— Тварь! Ах ты поганая тварь! — Хагалар схватил его за грудки и поднял с пыльного пола, который не подметали, должно быть, никогда. — Я хочу убить тебя прямо здесь и сейчас. Ты что устроил? После того, как и ты, и Локи чуть с жизнью не расстались, а?
— Хагалар, — после нежданного пробуждения Ивару было трудно собраться с мыслями и сказать хоть что-то внятное. — С…спокойно. Пожалуйста. Я могу объяснить.
— А мне не нужны объяснения! — сильный разряд иллюзорной боли сотряс тело естественника, и Хагалару пришлось заткнуть ему рот. Как же сложно. И отвод глаз, и шумоизоляция одновременно. И рядом маги, один из них — боевой, из бывшей свиты. Может подойти в любой момент и нарушить идиллическую картинку Хагалара, сидящего рядом со спящий Иваром. Времени в обрез.
— На кону не твоя жизнь, не моя и не Локи. На кону существование Девятимирья, безмозглая тварь. Уясни себе это! — слова Хагалар перемежал энергетическими ударами и заклятьем обездвиживания. Единственное, что мог хоть бы попытаться сделать Ивар, это укусить, но Вождь держал крепко. — Следующий поход в Етунхейм лишит тебя головы! — прошипел маг, напоследок ударяя с такой силой, что Ивар обмяк в его руках. Не церемонясь, Хагалар бросил его обратно на ложе, снимая барьеры. Ничего не изменилось: Ивар как лежал, так и лежит. Никто ничего не заметил. И лишь ярость, холодная ярость застилала разум. И рука. Кровила. Ивар таки прокусил. Хагалар поднес ее к лицу. Текла кровь. Немного. Но достаточно. Она пахла железом. Конечно, кровь всегда пахнет железом. Хоть аса, хоть человека. Лицо расплылось в улыбке. Пытка была слишком быстрой. А можно ведь растянуть…